Что лечит сок каланхоэ. Сок каланхоэ для лечения простудных заболеваний носа и ушей: полезные свойства и способы применения. Состав и лечебные свойства
Год написания:
1829
Время прочтения:
Описание произведения:
Повесть Сорочинская ярмарка была написана в 1829 году Николаем Гоголем , впервые издана в 1831 году. Эта повесть является частью сборника "Вечера на хуторе близ Диканьки", которая стала первой книгой писателя. Действие в повести Сорочинская ярмарка развивается на родине Николая Гоголя в селе Великие Сорочинцы, Полтавская область.
Интересно, что сама рукопись повести Сорочинская ярмарка представляет собой четыре отдельных листа серой бумаги (всего 16 страниц), которые полностью наполнены автографическим текстом чернилами. А заголовок и дата в конце помечены карандашом чужой рукой.
Читайте ниже краткое содержание повести Сорочинская ярмарка.
Описанием упоительных роскошеств летнего дня в Малороссии начинается сия повесть. Среди красот августовского полдня движутся возы, заполненные товаром, и пеший люд на ярмарку в местечко Сорочинец. За одним из возов, груженным не только пенькою и мешками с пшеницей (ибо сверх того здесь сидят чернобровая дивчина и ее злая мачеха), бредет истомленный жарою хозяин, Солопий Черевик. Едва въехав на перекинутый через Псел мост, воз привлекает внимание местных парубков, и один из них, «одетый пощеголеватее прочих», восхищаясь пригожей Параскою, затевает перебранку с злоязычною мачехой. Однако, прибыв к куму, козаку Цыбуле, путешественники на время забывают это приключение, и Черевик с дочкою отправляются вскоре на ярмарку. Здесь, толкаясь меж возами, он узнает, что ярмарке отведено «проклятое место», опасаются появления красной свитки, и уж были тому верные приметы. Но как ни озабочен судьбою своей пшеницы Черевик, вид Параски, что обнимается с давешним парубком, возвращает его к «прежней беспечности». Впрочем, находчивый парубок, назвавшись Голопупенковым сыном и пользуясь давним приятельством, ведет Черевика в палатку, и после нескольких кружек о свадьбе уж договорено. Однако по возвращении Черевика домой грозная его супруга не одобряет такого поворота событий, и Черевик идет на попятный. Некий цыган, торгуя у опечаленного Грицько волов, не совсем бескорыстно берется ему помочь.
Вскоре «на ярмарке случилось странное происшествие»: появилась красная свитка, и многие ее видели. Оттого Черевик с кумом и дочкою, собиравшиеся прежде провести ночь под возами, спешно возвращаются домой в компании перепуганных гостей, а Хавронья Никифоровна, грозная его сожительница, услаждавшая дотоле гостеприимством своим поповича Афанасия Ивановича, вынуждена спрятать его на доски под самым потолком среди всякой домашней утвари и сидеть за общим столом как на иголках. По просьбе Черевика кум рассказывает историю красной свитки - как за какую-то провинность был изгнан из пекла черт, как пьянствовал он с горя, угнездившись в сарае под горой, пропил в шинке все, что имел, и заложил красную свитку свою, пригрозив прийти за нею через год. Жадный шинкарь позабыл о сроке и продал видную свитку какому-то проезжему пану, а когда явился черт, то прикинулся, будто в глаза его раньше не видал. Черт ушел, но вечерняя молитва шинкаря была прервана явившимися вдруг во всех окнах свиными рылами. Страшные свиньи, «на ногах, длинных, как ходули», угощали его плетьми, пока тот не признался в обмане. Однако свитки вернуть было нельзя: пана по дороге ограбил цыган, свитку продал перекупке, и та снова привезла ее на Сорочинскую ярмарку, но торговля ей не задалась. Смекнув, что дело в свитке, она бросила ее в огонь, но свитка не сгорела, и перекупка подсунула «чертов подарок» на чужой воз. Новый владелец избавился от свитки, лишь когда, перекрестившись, порубил ее на части, разбросал вокруг и уехал. Но с той поры ежегодно во время ярмарки черт «с свиною личиною» ищет куски своей свитки, и теперь только левого рукава недостает ему. В этом месте рассказа, неоднократно прерывавшегося странными звуками, разбилось окно, «и страшная свиная рожа выставилась».
В хате все смешалось: попович «с громом и треском» упал, кум пополз под подол своей супруги, а Черевик, ухватив вместо шапки горшок, бросился вон и вскоре без сил упал посреди дороги. С утра ярмарка, хоть И полнится страшными слухами о красной свитке, шумит по-прежнему, и Черевик, которому уж с утра попался красный обшлаг свитки, ворча ведет кобылу на продажу. Но, заметив, что к узде привязан кусок красного рукава и бросившись в ужасе бежать, Черевик, вдруг схваченный хлопцами, обвиняется в краже собственной кобылы и заодно уж с подвернувшимся кумом, что бежал от привидевшейся ему чертовщины, связан и брошен на солому в сарай. Здесь обоих кумов, оплакивавших свою долю, и находит Голопупенков сын. Выговорив себе Параску, он освобождает невольников и отправляет Солопия домой, где ждет его не только чудно обретенная кобыла, но и покупщики ее и пшеницы. И хотя неистовая мачеха пытается помешать веселой свадьбе, вскоре все танцуют, и даже ветхие старушки, которых, впрочем, увлекает не общая радость, а один только хмель.
Описанием упоительных роскошеств летнего дня в Малороссии начинается сия повесть. Среди красот августовского полдня движутся возы, заполненные товаром, и пеший люд на ярмарку в местечко Сорочинец. За одним из возов, гружённым не только пенькою и мешками с пшеницей (ибо сверх того здесь сидят чернобровая дивчина и ее злая мачеха), бредёт истомлённый жарою хозяин, Солопий Черевик. Едва въехав на перекинутый через Псел мост, воз привлекает внимание местных парубков, и один из них, «одетый пощеголеватее прочих», восхищаясь пригожей Параскою, затевает перебранку с злоязычною мачехой. Однако, прибыв к куму, козаку Цыбуле, путешественники на время забывают это приключение, и Черевик с дочкою отправляются вскоре на ярмарку. Здесь, толкаясь меж возами, он узнает, что ярмарке отведено «проклятое место», опасаются появления красной свитки, и уж были тому верные приметы. Но как ни озабочен судьбою своей пшеницы Черевик, вид Параски, что обнимается с давешним парубком, возвращает его к «прежней беспечности». Впрочем, находчивый парубок, назвавшись Голопупенковым сыном и пользуясь давним приятельством, ведёт Черевика в палатку, и после нескольких кружек о свадьбе уж договорено. Однако по возвращении Черевика домой грозная его супруга не одобряет такого поворота событий, и Черевик идёт на попятный. Некий цыган, торгуя у опечаленного Грицько волов, не совсем бескорыстно берётся ему помочь.
Вскоре «на ярмарке случилось странное происшествие»: появилась красная свитка, и многие ее видели. Оттого Черевик с кумом и дочкою, собиравшиеся прежде провести ночь под возами, спешно возвращаются домой в компании перепуганных гостей, а Хавронья Никифоровна, грозная его сожительница, услаждавшая дотоле гостеприимством своим поповича Афанасия Ивановича, вынуждена спрятать его на доски под самым потолком среди всякой домашней утвари и сидеть за общим столом как на иголках. По просьбе Черевика кум рассказывает историю красной свитки - как за какую-то провинность был изгнан из пекла черт, как пьянствовал он с горя, угнездившись в сарае под горой, пропил в шинке все, что имел, и заложил красную свитку свою, пригрозив прийти за нею через год. Жадный шинкарь позабыл о сроке и продал видную свитку какому-то проезжему пану, а когда явился черт, то прикинулся, будто в глаза его раньше не видал. Черт ушёл, но вечерняя молитва шинкаря была прервана явившимися вдруг во всех окнах свиными рылами. Страшные свиньи, «на ногах, длинных, как ходули», угощали его плетьми, пока тот не признался в обмане. Однако свитки вернуть было нельзя: пана по дороге ограбил цыган, свитку продал перекупке, и та снова привезла ее на Сорочинскую ярмарку, но торговля ей не задалась. Смекнув, что дело в свитке, она бросила ее в огонь, но свитка не сгорела, и перекупка подсунула «чёртов подарок» на чужой воз. Новый владелец избавился от свитки, лишь когда, перекрестившись, порубил ее на части, разбросал вокруг и уехал. Но с той поры ежегодно во время ярмарки черт «с свиною личиною» ищет куски своей свитки, и теперь только левого рукава недостаёт ему. В этом месте рассказа, неоднократно прерывавшегося странными звуками, разбилось окно, «и страшная свиная рожа выставилась».
В хате все смешалось: попович «с громом и треском» упал, кум пополз под подол своей супруги, а Черевик, ухватив вместо шапки горшок, бросился вон и вскоре без сил упал посреди дороги. С утра ярмарка, хоть и полнится страшными слухами о красной свитке, шумит по-прежнему, и Черевик, которому уж с утра попался красный обшлаг свитки, ворча ведёт кобылу на продажу. Но, заметив, что к узде привязан кусок красного рукава и бросившись в ужасе бежать, Черевик, вдруг схваченный хлопцами, обвиняется в краже собственной кобылы и заодно уж с подвернувшимся кумом, что бежал от привидевшейся ему чертовщины, связан и брошен на солому в сарай. Здесь обоих кумов, оплакивавших свою долю, и находит Голопупенков сын. Выговорив себе Параску, он освобождает невольников и отправляет Солопия домой, где ждёт его не только чудно обретённая кобыла, но и покупщики ее и пшеницы. И хотя неистовая мачеха пытается помешать весёлой свадьбе, вскоре все танцуют, и даже ветхие старушки, которых, впрочем, увлекает не общая радость, а один только хмель.
Николай Васильевич Гоголь
СОРОЧИНСКАЯ ЯРМАРКА
Мини нудно в хати жить.
Ой вези ж меня из дому,
Де багацько грому, грому,
Де гопцюют все дивкы,
Де гуляют парубки!
Из старинной легенды.
Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии! Как томительно-жарки те часы, когда полдень блещет в тишине и зное, и голубой, неизмеримый океан, сладострастным куполом нагнувшийся над землею, кажется, заснул, весь потонувши в неге, обнимая и сжимая прекрасную в воздушных объятиях своих! На нем ни облака. В поле ни речи. Все как будто умерло; вверху только, в небесной глубине дрожит жаворонок, и серебряные песни летят по воздушным ступеням на влюбленную землю, да изредка крик чайки или звонкий голос перепела отдается в степи. Лениво и бездумно, будто гуляющие без цели, стоят подоблачные дубы, и ослепительные удары солнечных лучей зажигают целые живописные массы листьев, накидывая на другие темную, как ночь, тень, по которой только при сильном ветре прыщет золото. Изумруды, топазы, яхонты эфирных насекомых сыплются над пестрыми огородами, осеняемыми статными подсолнечниками. Серые скирды сена и золотые снопы хлеба станом располагаются в поле и кочуют по его неизмеримости. Нагнувшиеся от тяжести плодов широкие ветви черешень, слив, яблонь, груш; небо, его чистое зеркало - река в зеленых, гордо поднятых рамах… как полно сладострастия и неги малороссийское лето!
Такою роскошью блистал один из дней жаркого августа тысячу восемьсот… восемьсот… Да, лет тридцать будет назад тому, когда дорога, верст за десять до местечка Сорочинец, кипела народом, поспешавшим со всех окрестных и дальних хуторов на ярмарку. С утра еще тянулись нескончаемою вереницею чумаки с солью и рыбою. Горы горшков, закутанных в сено, медленно двигались, кажется, скучая своим заключением и темнотою; местами только какая-нибудь расписанная ярко миска или макитра хвастливо выказывалась из высоко взгроможденного на возу плетня и привлекала умиленные взгляды поклонников роскоши. Много прохожих поглядывало с завистью на высокого гончара, владельца сих драгоценностей, который медленными шагами шел за своим товаром, заботливо окутывая глиняных своих щеголей и кокеток ненавистным для них сеном.
Одиноко в стороне тащился истомленными волами воз, наваленный мешками, пенькою, полотном и разною домашнею поклажею, за которым брел, в чистой полотняной рубашке и запачканных полотняных шароварах, его хозяин. Ленивою рукой обтирал он катившийся градом пот с смуглого лица и даже капавший с длинных усов, напудренных тем неумолимым парикмахером, который без зову является и к красавице, и к уроду, и насильно пудрит несколько тысяч уже лет весь род человеческий. Рядом с ним шла привязанная к возу кобыла, смиренный вид которой обличал преклонные лета ее. Много встречных, и особливо молодых парубков, брались за шапку, поравнявшись с нашим мужиком. Однако ж не седые усы и не важная поступь его заставляли это делать; стоило только поднять глаза немного вверх, чтоб увидеть причину такой почтительности: на возу сидела хорошенькая дочка с круглым личиком, с черными бровями, ровными дугами поднявшимися над светлыми карими глазами, с беспечно улыбавшимися розовыми губками, с повязанными на голове красными и синими лентами, которые, вместе с длинными косами и пучком полевых цветов, богатою короною покоились на ее очаровательной головке. Все, казалось, занимало ее; все было ей чудно, ново… и хорошенькие глазки беспрестанно бегали с одного предмета на другой. Как не рассеяться! в первый раз на ярмарке! Девушка в осмнадцать лет в первый раз на ярмарке!.. Но ни один из прохожих и проезжих не знал, чего ей стоило упросить отца взять с собою, который и душою рад бы был это сделать прежде, если бы не злая мачеха, выучившаяся держать его в руках так же ловко, как он вожжи своей старой кобылы, тащившейся за долгое служение теперь на продажу. Неугомонная супруга… но мы и позабыли, что и она тут же сидела на высоте воза в нарядной шерстяной зеленой кофте, по которой, будто по горностаевому меху, нашиты были хвостики красного только цвета, в богатой плахте, пестревшей как шахматная доска, и в ситцевом цветном очипке, придававшем какую-то особенную важность ее красному, полному лицу, по которому проскальзывало что-то столь неприятное, столь дикое, что каждый тотчас спешил перенести встревоженный взгляд свой на веселенькое личико дочки.
Здесь Гоголь описывает природу Украины и то, как торговцы едут на сорочинскую ярмарку. Туда же направляется наш герой Солопий Черевик со своей красавицей дочкой по имени Параска. Именно поэтому пред их повозкой снимают шапку. Но весь вид им портить жена Солопия Хавронья. Уж и сварливая она баба, держит его под своим каблуком. Едут они на ярмарку, чтобы продать пшеницу, да старую кобылу. Когда они проезжают реку, то слышат окрик одного парубка, уж больно он восхищается красотой дочки. Но вот мачеху он назвал "столетней ведьмой". Она же браниться на него, а в ответ он кидает в нее ком грязи.
Глава 2
Остановились они к куму. Солопий и его дочь пошли на ярмарку, чтобы найти, где можно было бы продать свой товар. Но вдруг Параску одергивает тот самый красавец, которого они видели на мосту, и начинает беседовать с ней о любви.
Глава 3
Тут Солопий услышал разговор двух мужчин о пшенице. Они говорили, что не стоит ждать хорошей торговли, так как в сарае на краю ярмарки есть нечистая сила, что когда люди проходят мимо него, даже боятся посмотреть, не дай бог еще аз увидеть красную свитку. Но он не успел дослушать, так как отвлекся на дочь, которая уже обнималась с парубком. Конечно, он сначала горел желанием прервать это, но когда узнал в нем сына приятеля, не стал этого делать. А парубок тем временем пригласил в корчму. Там Солопий увидел, как он осушил кружку горилки, и у него сразу появилось к нему уважение. А когда выпил сам, то предложил парубку жениться на Параске.
Глава 4
Когда отец с дочерью возвращаются домой, то Солопий заявляет жене, что нашел Параске славного жениха. Но когда Хавронья узнает, что это тот самый наглец, кинувший в нее грязь, она чуть не выдрала все волосы Солопию. Тогда он просто говорит, что придется искать другого жениха.
Глава 5
Жена все - таки заставляет Солопия отказать парню. А он печальный сидит на ярмарке. Но тут он встречает цыгана, который обещает помочь ему, но тот должен продать всех волов дешевле. Сначала Грицко сомневается, взглянув на него и увидев его хитрое и язвительное лицо, соглашается.
Глава 6
Пока муж с кумом охраняют возы с товаром, Хавронья принимает у себя поповича. Она угощает его галушками и пампушками. Она притворяется, как будто смущается от его заигрываний. Но тут в дверь раздается стук и она говорит, что пришло много людей, поэтому ему необходимо спрятаться. Прячет его на досках, которые сделаны были в качестве полок.
Глава 7
Солопий и Кум вернулись, потому что по ярмарке прошел слух о красной свитке. Вот несколько знакомых и попросились с ночевкой к Цыбуле. Они выпивают. А Черевик просит рассказать кума про эту самую свитку. Ну, так вот сидел как-то черт в корчме и пропил все, оставил он хозяину свою свитку, но сказал, что резе год вернется. А хозяин продал ее пану, а у пана украл цыган, который также ее продал. Вернулся черт, а свитки нет. У перекупщицы, которая купила, остановилась торговля, тогда она подсунула свитку мужику. Так и у него торговля встала. Так он взял и разрубил свитку и раскидал по округе. Теперь черт каждый год появляется на ярмарке и ищет свою свитку.
Но тут его рассказ прерывается, потому сто в окно показалась свинья.
Глава 8
Началась паника и крики. Попович упал с полок. Его появление еще сильнее усиливает панику. Черевик надел вместо шапки горшок и стал кричать: "Черт, черт!" и выскочил из хаты. Бросился бежать, куда глаза глядят, только чувствует, что на него что-то тяжелое давит...
Глава 9
Своими криками они разбудили всех цыган, которые спали на возах. Они отправились посмотреть, кто же так кричит и вспоминает черта. На Земле лежал Солопий, на голове у него был разбитый горшок, а сверху у него лежала его жена. Цыгане очень долго смеялись над ними, а те когда опомнились, стали таращится на окружающих.
Глава 10
На следующее утро Хавронья отправляет мужа продавать кобылу. Она подает ему полотенце, чтобы он один и лицо и замечает, что в руках у нее красная свинка. Она выбрасывает ее. А Черевик, который просто дрожит от страха, повел кобылу на ярмарку. К нему подходит цыган и спрашивает, что же он продает. Солопий как будто потянул лошадь за узду, но обнаружил, что она пропала, а вместо нее привязан красный лоскут. Он все бросил, и пуститься бежать прочь.
Глава 11
Солопия в переулке поймали парни, которые стали обвинять его, что он украл лошадь. Но он пытается доказать обратное, но ему никто не верит, а его рассказ о красной свитке, только еще больше делает сложным его положение. Тут навстречу парни ведут связанного кума. Он хотел достать из кармана крест, но там его не обнаружил, а нашел там только червонную свитку, он бросился бежать. Кума тоже обвинили в распространении паники.
Глава 12
Солопий и его кум связаные. Они говорят друг другу о несправедливости. Но подходит к ним Грицко и говорит, что сможет их освоить при одном условии, если они сегодня, же сыграют свадьбу с Параской. Черевик, конечно же, соглашается. Он их развязывает и отправляет домой. Там уже ожидают покупатели. К Грицко подходит цыган и спрашивает, все ли сделано правильно. Он говорит, что все прошло хорошо, и он передает воды Власу.
Глава 13
Параска одна дома, любуется собой перед зеркалом и вспоминает Грицко. Она надевает наряды один за другим, танцует и поет о любви. В хату заходит ее ответ и тоже начинает танцевать. А кум говорит, что пришел жених и свадьба начинается. Тут заберет Хавронья, размахивает руками, но помешать уже не в силах. Начинается пышное празднество. Но автор подмечает, что любой пир и веселье когда-нибудь заканчивается.
Как бы не противилась Хивря, но все равно правда и справедливость взяла верх. Появлением черта автор указывает на прочность общества и на протяжении всего произведения высмеивает их и пороки.
Та тут чудасiя, мосьпане!
Из малороссийской комедии
На ярмарке случилось странное происшествие: все наполнилось слухом, что где-то между товаром показалась красная свитка. Старухе, продававшей бублики, почудился сатана в образине свиньи, который беспрестанно наклонялся над возами, как будто искал чего. Это быстро разнеслось по всем углам уже утихнувшего табора; и все считали преступлением не верить, несмотря на то что продавица бубликов, которой подвижная лавка была рядом с яткою шинкарки, раскланивалась весь день без надобности и писала ногами совершенное подобие своего лакомого товара. К этому присоединились еще увеличенные вести о чуде, виденном волостным писарем в развалившемся сарае, так что к ночи все теснее жались друг к другу; спокойствие разрушилось, и страх мешал всякому сомкнуть глаза свои; а те, которые были не совсем храброго десятка и запаслись ночлегами в избах, убрались домой. К числу последних принадлежал и Черевик с кумом и дочкою, которые вместе с напросившимися к ним в хату гостьми произвели сильный стук, так перепугавший нашу Хиврю. Кума уже немного поразобрало. Это можно было видеть из того, что он два раза проехал с своим возом по двору, покамест нашел хату. Гости тоже были в веселом расположении духа и без церемонии вошли прежде самого хозяина. Супруга нашего Черевика сидела как на иголках, когда принялись они шарить по всем углам хаты. — Что, кума, — вскричал вошедший кум, — тебя все еще трясет лихорадка? — Да, нездоровится, — отвечала Хивря, беспокойно поглядывая на накладенные под потолком доски. — А ну, жена, достань-ка там в возу баклажку! — говорил кум приехавшей с ним жене, — мы черпнем ее с добрыми людьми; проклятые бабы понапугали нас так, что и сказать стыдно. Ведь мы, ей-Богу, братцы, по пустякам приехали сюда! — продолжал он, прихлебывая из глиняной кружки. — Я тут же ставлю новую шапку, если бабам не вздумалось посмеяться над нами. Да хоть бы и в самом деле сатана: что сатана? Плюйте ему на голову! Хоть бы сию же минуту вздумалось ему стать вот здесь, например, передо мною: будь я собачий сын, если не поднес бы ему дулю под самый нос! — Отчего же ты вдруг побледнел весь? — закричал один из гостей, превышавший всех головою и старавшийся всегда выказывать себя храбрецом. — Я?.. Господь с вами! приснилось? Гости усмехнулись. Довольная улыбка показалась на лице речистого храбреца. — Куда теперь ему бледнеть! — подхватил другой, — щеки у него расцвели, как мак; теперь он не Цыбуля, а буряк — или, лучше, сама красная свитка, которая так напугала людей. Баклажка прокатилася по столу и сделала гостей еще веселее прежнего. Тут Черевик наш, которого давно мучила красная свитка и не давала ни на минуту покою любопытному его духу, приступил к куму: — Скажи, будь ласков, кум! вот прошусь, да и не допрошусь истории про эту проклятую свитку. — Э, кум! оно бы не годилось рассказывать на ночь; да разве уже для того, чтобы угодить тебе и добрым людям (при сем обратился он к гостям), которым, я примечаю, столько же, как и тебе, хочется узнать про эту диковину. Ну, быть так. Слушайте ж! Тут он почесал плеча, утерся полою, положил обе руки на стол и начал: — Раз, за какую вину, ей-Богу, уже и не знаю, только выгнали одного черта из пекла. — Как же, кум? — прервал Черевик, — как же могло это статься, чтобы черта выгнали из пекла? — Что ж делать, кум? выгнали, да и выгнали, как собаку мужик выгоняет из хаты. Может быть, на него нашла блажь сделать какое-нибудь доброе дело, ну и указали двери. Вот черту бедному так стало скучно, так скучно по пекле, что хоть до петли. Что делать? Давай с горя пьянствовать. Угнездился в том самом сарае, который, ты видел, развалился под горою и мимо которого ни один добрый человек не пройдет теперь, не оградив наперед себя крестом святым, и стал черт такой гуляка, какого не сыщешь между парубками. С утра до вечера то и дело, что сидит в шинке!.. Тут опять строгий Черевик прервал нашего рассказчика: — Бог знает, что говоришь ты, кум! Как можно, чтобы черта впустил кто-нибудь в шинок? Ведь у него же есть, слава Богу, и когти на лапах, и рожки на голове. — Вот то-то и штука, что на нем была шапка и рукавицы. Кто его распознает? Гулял, гулял — наконец пришлось до того, что пропил все, что имел с собою. Шинкарь долго верил, потом и перестал. Пришлось черту заложить красную свитку свою, чуть ли не в треть цены, жиду, шинковавшему тогда на Сорочинской ярмарке; заложил и говорит ему: «Смотри, жид, я приду к тебе за свиткой ровно через год: береги ее!» — и пропал, как будто в воду. Жид рассмотрел хорошенько свитку: сукно такое, что и в Миргороде не достанешь! а красный цвет горит, как огонь, так что не нагляделся бы! Вот жиду показалось скучно дожидаться срока. Почесал себе пейсики, да и содрал с какого-то приезжего пана мало не пять червонцев. О сроке жид и позабыл было совсем. Как вот раз, под вечерок, приходит какой-то человек: «Ну, жид, отдавай свитку мою!» Жид сначала было и не познал, а после, как разглядел, так и прикинулся, будто в глаза не видал. «Какую свитку? у меня нет никакой свитки! я знать не знаю твоей свитки!» Тот, глядь, и ушел; только к вечеру, когда жид, заперши свою конуру и пересчитавши по сундукам деньги, накинул на себя простыню и начал по-жидовски молиться Богу, — слышит шорох... глядь — во всех окнах повыставлялись свиные рыла... Тут в самом деле послышался какой-то неясный звук, весьма похожий на хрюканье свиньи; все побледнели... Пот выступил на лице рассказчика. — Что? — произнес в испуге Черевик. — Ничего!.. — отвечал кум, трясясь всем телом. — Ась! — отозвался один из гостей. — Ты сказал?.. — Нет! — Кто ж это хрюкнул? — Бог знает, чего мы переполошились! Никого нет! Все боязливо стали осматриваться вокруг и начали шарить по углам. Хивря была ни жива ни мертва. — Эх вы, бабы! бабы! — произнесла она громко. — Вам ли козаковать и быть мужьями! Вам бы веретено в руки, да посадить за гребень! Один кто-нибудь, может, прости Господи... Под кем-нибудь скамейка заскрыпела, а все и метнулись как полоумные. Это привело в стыд наших храбрецов и заставило их ободриться; кум хлебнул из кружки и начал рассказывать далее: — Жид обмер; однако ж свиньи, на ногах, длинных, как ходули, повлезали в окна и мигом оживили жида плетеными тройчатками, заставя его плясать повыше вот этого сволока. Жид — в ноги, признался во всем... Только свитки нельзя уже было воротить скоро. Пана обокрал на дороге какой-то цыган и продал свитку перекупке; та привезла ее снова на Сорочинскую ярмарку, но с тех пор уже никто ничего не стал покупать у ней. Перекупка дивилась, дивилась и, наконец, смекнула: верно, виною всему красная свитка. Недаром, надевая ее, чувствовала, что ее все давит что-то. Не думая, не гадая долго, бросила в огонь — не горит бесовская одежда! «Э, да это чертов подарок!» Перекупка умудрилась и подсунула в воз одному мужику, вывезшему продавать масло. Дурень и обрадовался; только масла никто и спрашивать не хочет. «Эх, недобрые руки подкинули свитку!» Схватил топор и изрубил ее в куски; глядь — и лезет один кусок к другому, и опять целая свитка. Перекрестившись, хватил топором в другой раз, куски разбросал по всему месту и уехал. Только с тех пор каждый год, и как раз во время ярмарки, черт с свиною личиною ходит по всей площади, хрюкает и подбирает куски своей свитки. Теперь, говорят, одного только левого рукава недостает ему. Люди с тех пор открещиваются от того места, и вот уже будет лет с десяток, как не было на нем ярмарки. Да нелегкая дернула теперь заседателя от... Другая половина слова замерла на устах рассказчика... Окно брякнуло с шумом; стекла, звеня, вылетели вон, и страшная свиная рожа выставилась, поводя очами, как будто спрашивая: «А что вы тут делаете, добрые люди?»
