Биография карла 1. Казнь короля карла

Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв. Ивонин Юрий Е.

Карл I Стюарт

Среди многих революций, каждая из которых имела свои особенности, выделяется Английская революция середины XVII в. Ее отличает то, что впервые в истории царствующий монарх сложил свою голову на эшафоте.

Этот факт кажется еще более из ряда вон выходящим, ибо произошел в Англии и был осуществлен народом, менталитет которого известен всему миру. Но традиции, которым столь привержены англичане, сформировались позже, уже после Славной революции 1688–1689 гг. и восшествия на престол Ганноверской династии . До сих пор англичане не могут простить себе это событие. Но оно было, и поэтому личность казненного Карла I Стюарта привлекает к себе большое внимание.

До Карла I в Англии существовал прецедент казни коронованной особы - Марии Стюарт. Но последняя была шотландской, а не английской королевой, на эшафот ее отправила Елизавета Тюдор, а не народ, да и казнь эта совершилась не в эпоху революции. События XVII в. хотя и являлись продолжением процессов, начавшихся столетием раньше, однако перешли на качественно иной уровень. Не случайно среди историков бытует теория «кризиса XVII в.», по существу, означавшего кризис абсолютизма, завершивший первый этап ранней новой истории. В большинстве стран этот процесс характеризовался корректировкой форм управления, переходом от абсолютизма дворянского, аристократического, к смешанной форме правления дворянства и нарождающейся буржуазии. Классический пример являет собой Франция, пережившая Фронду .

В Англии же первый кризис абсолютизма выразился в форме довольно болезненной революции, длившейся с 1640 по 1688 г. И немалую лепту, как ни странно, в развитие революционного процесса внесли Стюарты, особенно Карл I.

27 марта 1625 г. Яков I Стюарт умер. На престол вступил его сын Карл I. История монархий показывает, что в эпохи социальных потрясений нет ничего более опасного для решительного и прямолинейного человека с устаревшими взглядами, как принять наследство после колеблющегося, слабого и вероломного правителя. Яков I выдержал бурю, бросившую его преемника на эшафот. Карл Стюарт был ровесником своего века - к моменту восшествия на престол ему исполнилось 25 лет. О его внешности и отчасти характере дает представление картина голландского художника Антониса Ван Дейка, на которой английский монарх изображен с женою и детьми. Карл I - высокий, красивый, темноволосый мужчина с усами и бородкой в стиле того времени со слегка обеспокоенным, но решительным выражением голубых глаз. С воцарением Карла I фактическим правителем Англии стал Джордж Вилльерс, герцог Бекингем, первый министр короля. Будучи сыном нетитулованного и бедного сквайра, он в 1614 г. поступил на службу к Якову I. Уже в 1615 г. Вилльерс становится фаворитом короля, а в 1623 г. ему был пожалован титул герцога Бекингема. Главной причиной влияния герцога на отца, а затем на сына было его умение поддерживать абсолютистские устремления обоих государей.

Яков I.

В какой атмосфере проходили детство и юность нашего героя? Происходившие в XVI–XVII вв. в Англии глубокие экономические процессы - зарождение капитализма в сельском хозяйстве, промышленности и торговле - привели к росту и укреплению буржуазии и нового дворянства и к обострению социальных противоречий. Они нашли свое отражение в конфликтах Якова I с парламентом. Яков Стюарт пытался документально подтвердить доктрину божественного права королей (королевская власть установлена Богом свыше, абсолютна и не может быть ограничена), поскольку ее стали оспаривать. Цены росли, богатства буржуазии и джентри увеличивались быстрыми темпами, но доходы короны, как и старого дворянства, оставались на прежнем уровне. Первая попытка Стюартов пополнить финансы - повышение пошлин, принудительные займы, новые налоги - привела к резким столкновениям с палатой общин, которая всегда претендовала на то, чтобы быть единственным органом, разрешающим взимание налогов. Вторая попытка привела к созданию монополий. Под монополиями подразумевалась практика продажи правительством лицензий, дающих исключительное право производить данный товар или торговать им, что ущемляло интересы тех, кто не имел подобного патента. Таким образом корона еще со времен Елизаветы Тюдор пыталась увеличить свои доходы и, контролируя некоторые отрасли промышленности, получать благодаря этому долю от их прибылей. Это возмутило все торгово-промышленное население Англии: скандал достиг апогея в связи с «проектом Кокейна» в 1616 г., согласно которому суконная промышленность попадала под контроль короны. Неудивительно, что первые экономические столкновения в парламентах при Стюартах проходили по вопросу о монополиях.

Парламентская борьба охватывала не только экономическую, но и связанную с ней политическую и религиозную области. В течение многих лет испанский посол Гондомар был самым влиятельным человеком при дворе Якова I и одновременно самым ненавистным человеком в Англии. В результате тесных отношений с Испанией были потеряны удобные возможности для английской экспансии в Новом Свете. Буржуа также упустили ряд выгод на континенте: Голландия сумела перехватить инициативу в перевозке товаров по морским путям Европы, а английское сукно было вытеснено с германских рынков. Союз с Испанией связывался в умах буржуазии и нового дворянства с ухудшением их экономического положения. Испанцы были единственной нацией, к которой английские пуритане относились однозначно. Испания была одиозным врагом, государством-«Антихристом». Палата общин в 1621 и 1624 гг. требовала воинственной антииспанской политики вопреки нейтральной позиции Якова I на международной арене.

Конфликт между короной и парламентом неуклонно назревал, но в силах короля было приостановить его. Хитроумному и изворотливому Якову I Стюарту, перенесшему свою шотландскую политику в Англию, это удавалось. Вот в такой обстановке рос его сын.

Карл I.

Воспитывался юный Карл, как и все принцы, но выделялся аристократизмом, прямотой и упрямством. Он почти никогда не лгал и всегда настаивал на своем. Но его фигура в ранние молодые годы совершенно теряется в тени отца и быстро ставшего другом наследника престола любимца Якова I Джорджа Вилльерса.

В 1618 г. в Европе произошли большие перемены, предвещавшие всеобщий кризис: началась Тридцатилетняя война (1618–1648), охватившая весь континент. Против Империи Габсбургов восстала Чехия. В целях получения помощи европейских держав чешское протестантское дворянство 28 августа 1619 г. вместо низложенного императора Фердинанда II избрало своим королем курфюрста Пфальцского Фридриха V, лидера Протестантского союза и зятя английского монарха. Но последний и не думал поддерживать своего родственника. Избранная Яковом I дипломатическая линия заключалась в том, чтобы примирить Протестантский союз и Испанию и тем самым, не вступая в войну, принудить императора к миру. Поэтому брак английской принцессы Елизаветы с Пфаль-цским курфюрстом должен был быть уравновешен браком наследника престола Карла и испанской инфанты. Англо-испанский династический альянс планировался еще с 1614 г., но по разного рода причинам откладывался. Однако в начале 20-х гг. тянуть с ним было уже нельзя - чехи потерпели поражение у Белой Горы, общественное мнение в Англии требовало войны в защиту Фридриха V, так как Пфальц был занят испанскими войсками, а сам Фридрих лишен звания курфюрста. Параллельно, как альтернативный вариант, с 1620 г. возникла идея англо-французского брачного союза. В 1623 г. была сделана последняя ставка на испанский брак. К этому времени Карл, правда, под влиянием Бекингема, почуявшего, откуда дует ветер, сделал первые самостоятельные шаги, шедшие вразрез с политикой отца: он и герцог создали военную партию при дворе. Но удобный момент для нанесения удара Габсбургам еще не наступил. В такой ситуации Карл и Бекингем в 1623 г. поехали в Испанию для окончания переговоров о браке, хотя надежд на успех почти не было. К этой поездке молодого принца побуждали и личные обстоятельства. Он страстно полюбил черноокую, похожую на гурию, испанскую инфанту Марию. Переговоры длились долго (лето-осень 1623 г.), в качестве своего условия английская сторона выдвигала восстановление независимости Пфальца. Договор был заключен, но англичане, в силу неприемлемости условий, отказались выполнить его. В феврале 1624 г. парламент высказывался за войну с Испанией и вотировал субсидии в размере 300 тысяч фунтов стерлингов.

После поездки в Мадрид у молодого принца рухнули надежды на брак по любви. С другой стороны, он мог заняться, наконец, тем, чего желал, - войной. Интересы нового короля вплоть до 1630 г. лежали практически исключительно в области внешней политики. Вообще весь период царствования второго Стюарта можно разделить на три этапа: первый (1625–1628) - правление Бекингема и активная внешняя политика; второй (1629–1640) - единоличное правление Карла I; третий (1641–1649) - борьба с парламентом в условиях начавшейся революции и гражданских войн. В начале царствования Карла I новый внешнеполитический курс был чрезвычайно популярен. Дипломатия молодого монарха преследовала следующие цели: во-первых, он стремился ослабить католический лагерь в Европе и, соответственно, укрепить Протестантский союз, восстановив в правах Фридриха V Пфальцского; во-вторых, отвлечь антигабсбургскими войнами оппозицию короне. Кроме этого, ставилась третья задача - умиротворить английскую буржуазию и джентри путем расширения за счет Испании господства Англии на море и захвата новых колоний.

Одним из первых этапов новой политики было заключение англо-французского союза, скрепленного династическим браком. Осенью 1624 г. в Париж был послан Дж. Хей, граф Карлайл, с целью продолжить официальные переговоры. В октябре 1624 г. Карл писал ему: «Если переговоры с Францией окончатся неудачей, Испания будет смеяться над нами обоими ». 13 марта 1625 г. англо-французский союз был заключен, что позволило этим государствам объединить свои усилия в борьбе против Испании и Австрии.

Но английская корона не смогла осуществить поставленные внешнеполитические задачи. Средства, отпускаемые парламентом, расходовались плохо, военно-морские кампании, предпринимаемые Бекингемом, неизбежно завершались провалом. Наибольшее возмущение вызвал крах военно-морской экспедиции в Кадис против Испании. Карл I смог доставить союзникам лишь часть той финансовой помощи, которая была им обещана. В 1625–1626 гг. палата общин подвергла острой критике неудачную политику короны и согласилась вотировать субсидии только при условии отстранения от власти Бекингема. Выступление Карла в защиту друга и любимца вызвало негативную реакцию. Парламент отказался предоставить деньги и был разогнан королем.

Казна была пуста, но Карл все еще стремился играть активную роль на международной арене. Король и Бекингем надеялись, что союз с Францией может обеспечить успех военных операций в Европе, и ожидали наступления 25-тысячной французской армии в Германии. Но в мае 1626 г., неожиданно для английского правительства, первый министр Франции кардинал Ришелье заключил в Монсоне мирный договор с Испанией. Решение Парижа отнюдь не означало присоединения к габсбургскому блоку: Ришелье хотел окончательно покончить с сепаратизмом гугенотов и начать осаду их оплота - Ла-Рошели. Одновременно Франция продолжала вести «войну пистолей» против Габсбургов, активно ссужая союзников деньгами, волонтерами и кораблями. Поэтому сторонники Франции - Дания, Голландия, германские протестантские князья - встретили заключение франко-испанского договора спокойно. Его не приняла лишь одна Англия, которая, находясь в состоянии войны с Испанией и имея на руках соглашение о предоставлении французскому правительству помощи против Ла-Рошели, теперь фактически становилась союзницей испанской короны в борьбе с гугенотами. В этих условиях Карл и Бекингем решили начать войну против Франции в защиту братьев-протестантов и тем самым привлечь большинство англичан на свою сторону, что позволило бы им укрепить свое положение.

13 марта 1625 г. был заключен англо-французский союз, скрепленный династическим браком. Брачный договор разрешал королеве и ее слугам исповедовать католицизм, а в его тайной статье английская сторона обещала предоставить рекузантам полную свободу вероисповедания, помочь Людовику XIII в борьбе с гугенотами, а французы обещали содействовать восстановлению в правах Фридриха V Пфальцского.

Брак Карла и французской принцессы Генриетты-Марии в первые годы был неудачным. На бракосочетании 1 июня 1625 г. в соборе Нотр-Дам в Париже английский король, равнодушно относившийся к будущей жене, лично не присутствовал. Юная королева прибыла в Англию лишь 12 июня. Духовно и физически 15-летняя Генриетта-Мария, еще игравшая в куклы, не была готова к семейной жизни. Миловидная, худенькая, небольшого роста, неразвитая, английская королева не могла пока вступить в брачные отношения. На первых порах Генриетта-Мария игнорировала английские законы и обычаи, ей было трудно приспособиться к новым условиям своей жизни. Стремясь окружить себя теми, кто напоминал бы ей о родине, она привезла с собой из Франции целый штат прислуги и католических священников. Королеве понадобилось прожить в Англии 25 лет, прежде чем она написала свое первое письмо на языке этой страны. Но основной причиной ссор между Карлом и его женой-католичкой, получивших резонанс во всей Англии, был религиозно-политический вопрос.

Французский брак был встречен в Англии с энтузиазмом. Предполагалось, что он послужит противовесом непопулярной идее династического союза с Испанией. Но с течением времени привлекательность англо-французского брака (но не политического альянса) стала падать. Как пуритане, так и сторонники официальной англиканской церкви стали подозревать королеву, что она облегчит законы против рекузантов в соответствии со статьями брачного договора. В середине июля 1625 г. Генриетта-Мария попросила мужа вступиться за английских католиков. Многие исследователи совершенно справедливо указывают на склонность Стюартов к католицизму. Но здесь важен один нюанс. Карл сам неоднократно отмечал, что он - католик, но не римский. Он опасался папского влияния на Англию, но особенно не притеснял рекузантов у себя в стране, чтобы уравновесить ими крайних протестантов - пуритан. Но теперь шла война с Испанией. Поэтому, хотя во исполнение одного из условий брачного договора из тюрьмы были освобождены католики, осужденные за религиозную деятельность, в конце 1625 г. король решил разместить войска на постой в домах рекузантов и, более того, конфисковать у них оружие. «Я желаю помириться с женой, но буду действовать в соответствии с моими интересами», - писал он Бекингему в ноябре 1625 г. Когда в начале 1626 г. на площади Тайберн состоялась казнь католиков, осужденных за выступления против размещения войск, королева совершила паломничество к этому месту. 7 августа Карл по совету Бекингема выслал всех французских слуг королевы из Лондона.

Ришелье отправил в Лондон искусного дипломата Франсуа де Бассомпьера уладить конфликт. Но война между Англией и Францией была уже неизбежна. Бекингем, влюбленный во французскую королеву Айну Австрийскую, был замешан в связях с противниками Ришелье. Летом 1627 г. кардинал начал осаду Ла-Рошели. Тогда же, в июле 1627 г., англичане открыли военные действия против французов, высадившись под командой Бекингема на острове Ре недалеко от осажденного города. Вовремя осады Ла-Рошели, длившейся больше года, англичане снарядили три экспедиции, но безуспешно. Лишенная помощи союзников, увязших в Тридцатилетней войне и оставшихся на стороне Франции, Англия была обречена на поражение. Помимо внешнеполитических неудач, этому способствовало отсутствие внутренней поддержки. Уже после первых неудач английская буржуазия и новое дворянство, забыв братские чувства к гугенотам, стали осуждать правительство за войну с Францией, вконец разорившую страну.

Представленная парламентом 7 июня 1628 г. «Петиция о праве» содержала перечень злоупотреблений, допущенных королевской властью при формировании военных сил и взимании поборов и принудительных займов, сопровождавшихся незаконными арестами. Палата общин настаивала на смещении Бекингема и предании его суду. Карл поспешил распустить парламент на каникулы. При подготовке к новой экспедиции к Ла-Рошели-28 августа 1628 г. герцог был убит. Узнав о смерти друга, советника и любимца, король в первую минуту растерялся. Но немного погодя наступило облегчение - теперь он был полностью свободен в своих поступках! Все первые годы царствования над Карлом довлели личность и авторитет фаворита. Разумеется, Бекингема вскоре заменили новые друзья и советники короля, среди которых выделялись архиепископ Кентерберийский Лод и граф Страффорд, но теперь Карл мог править так, как хотел, или как ему казалось правильным. Новая сессия парламента (январь - начало марта 1629 г.) прошла так же бурно, как и предыдущие. Палата общин единодушно высказалась за заключение мирного договора с Францией и перешла к критике внутриполитической деятельности правительства. Карл I распустил парламент, твердо решив не собирать его вновь и навести порядок в стране. В апреле 1629 г. был заключен мирный договор с Францией, а в ноябре 1630 г. - с Испанией. Англия перестала быть участницей активных военных действий на полях Тридцатилетней войны.

Война с Францией до предела обострила внутриполитический кризис в Англии. Она обнаружила всю несостоятельность внешней политики Карла I, во-первых, тем, что была ненужной и мешала проведению антигабсбургского курса на международной арене; во-вторых, ее плохая стратегическая подготовка сопровождалась тяжелой для англичан внутренней политикой. Парламентский кризис 1628–1629 гг. показал, что взрыва ждать недолго. Англо-французский конфликт, а если смотреть в целом, Тридцатилетняя война, в рамках которой он возник, послужила катализатором начавшейся спустя 11 лет революции. Отсрочка внутренней катастрофы была куплена королем ценой отказа от активной внешней политики, заниматься которой он так любил.

Следующее десятилетие было спокойным лишь внешне. Настоящее умиротворение наступило только в личной жизни английского короля. Карл помирился со своей женой, она родила ему троих сыновей и дочь. Он оказался нежным и заботливым мужем и любящим отцом. Карл I был образованным человеком, его отличал необычайно тонкий вкус. Будучи честолюбив от природы, король желал, чтобы его окружали самые известные живописцы того времени. Так, на службе у него находились Питер Рубенс и Антонис Ван Дейк. Рубенс расписал Уайт-Холл и называл своего патрона «величайшим покровителем художников среди всех монархов мира». Ван Дейк создал серию портретов Карла и его семьи. Внутриполитическая обстановка в Англии оставалась нездоровой. Однако в результате прекращения военных действий в 30-е гг. произошли положительные сдвиги в экономике, инфляция была, наконец, приостановлена. Тоннаж английских кораблей возрос почти на четверть по сравнению с 1629 г. В 1635 г. был построен первый флот на корабельные деньги . Но Карлу I все же нужны были средства, хотя и в меньших размерах, чем во время войны. Англия продолжала субсидировать союзников, необходимо было также обезопасить свои берега. Причем король, как широкий по натуре аристократ, любил окружать себя и свою семью самыми лучшими и дорогими вещами. Карл I мог несколько раз в день менять сорочку, а о верхней одежде и говорить не приходится. Необходимость в деньгах заставила короля вводить различные ограничения, монополии, придумывать новые налоги. Только корабельные деньги приносили Доход в 200 тысяч фунтов стерлингов в год. Это ставило значительные препоны развитию капитализма в Англии. Карл I этого не понимал и не мог понять. Он отнюдь не был деспотичным монархом, беззаботно предающимся увеселениям и роскоши. Он по-своему понимал государственный интерес, стараясь усилить централизацию и укрепить свою власть по образу и подобию французской и испанской монархий. Ведь кардиналу Ришелье удалось добиться централизации своей страны и усиления тем самым королевской власти! Но в Англии XVII в. исторические условия были иными, чем во Франции.

За 11 лет личного королевского правления в стране сформировалась и выросла оппозиция. Центром ее была группа аристократических семейств, тесно связанных между собой торговлей и браками и отлично представленных в обеих палатах парламента. Она хотела такого государства, которое нельзя было создать, не свергнув режима Лода-Страффорда, поощряемого Карлом. Представления архиепископа Лода о необходимости не только красоты, но и единообразия в богослужении привели его к энергичному преследованию своих противников и удушению всякой критики. Сэр Томас Уэнтворт, граф Страффорд, создал мощную папистскую армию в Ирландии, вселявшую страх в сердца английских парламентариев.

Граф Страффорд.

В конце 30-х гг. в Англии возник политический кризис, приведший к революции и гражданской войне. Предвестником его был отказ Джона Гемпдена платить корабельные деньги. Суд над ним привлек пристальное внимание всей страны. В 1639–1640 гг. по примеру Гемпдена последовал общий отказ платить налоги. Одновременно началось восстание в Шотландии из-за попытки Лода насильственно ввести среди шотландцев-пресвитериан англиканский церковный требник. В начале 1638 г. Карл I собрал армию в количестве 12 тысяч пеших воинов и 4 тысяч всадников. Началась англо-шотландская война, поглощавшая огромные средства. Эти обстоятельства вызвали сильнейший экономический кризис в 1640 г., во время которого король совершенно обанкротился. Он возмутил коммерческие круги, захватив хранившиеся в Тауэре золотые слитки и предложив понизить ценность монеты. Необходимо было платить и шотландцам, вторгшимся в пределы Англии и отказывавшимся уйти без компенсации, и воюющей против них английской армии. Избежать созыва парламента было невозможно. В апреле 1640 г. собрался парламент, распущенный Карлом через три недели и получивший название Короткого. Подъем населения в поддержку парламента пылился в попытку горожан сжечь дворец Лода и освободить из тюрьмы противников короны.

В ноябре того же года собрался так называемый Долгий парламент, просуществовавший до 1653 г., результатом деятельности которого стало появление на свет Великой Ремонстрации («Протеста»). В этом документе были собраны требования оппозиции к королю, в основном повторяющие претензии, предъявленные в «Петиции о праве» 1628 г. Депутаты добивались отмены монополий и свободы торгово-промышленной деятельности, неприкосновенности частной собственности. Кроме этого, выдвигались требования обязательного согласия палаты общин на вотирование новых налогов и созыва парламента не менее одного раза в 3 года, ответственности правительства перед ним, окончания реформы в церкви в кальвинистском духе, отмены чрезвычайных судов и корабельных денег. Колебания в стане мятежников («Ремонстрация» была принята большинством всего лишь в 11 голосов) придали королю смелость отвергнуть все предложения своих противников. В итоге летом 1642 г. началась гражданская война между роялистами и сторонниками парламента. Ставка Карла I находилась в Оксфорде. До 1644 г. военные успехи были на стороне роялистов. Но в этом же году в рядах противников короны произошел перелом: истый пуританин, индепендент Оливер Кромвель, создал весьма боеспособную армию нового образца. В битве при Марстон-Муре в июле 1644 г. солдаты Кромвеля одержали победу над не сумевшей мобилизоваться под влиянием предыдущих успехов королевской армией. Карл I надеялся получить помощь из-за границы: его жена Генриетта-Мария совершила поездки в Голландию и Францию, но безрезультатно. Эти страны вели активные (и успешные) боевые действия на полях Тридцатилетней войны и не могли чем-либо помочь Англии. Франция лишь предоставила убежище Генриетте-Марии и наследному принцу Уэльскому.

Оливер Кромвель.

Летом 1646 г. Карл I капитулировал и бежал к шотландцам. 14 июля этого года в Ньюкасл, где остановился английский король, были посланы предложения обеих палат парламента, фактически сводящие на нет абсолютную власть монарха. В трех ответах из Ньюкасла Карл I шел лишь на незначительные уступки, не затрагивая вопросы верховной власти и конфессионального характера. Соглашение не было достигнуто, несмотря на давление иностранных представителей. В частности, 10 декабря 1646 г. первый министр Франции кардинал Мазарини дал инструкцию французскому послу Бельевру в ставке английского короля «сказать Его Величеству, что наша цель - общий мир. Король должен прибыть в Лондон, чтобы вновь обрести Англию. Он должен пойти на компромисс с парламентом…» Несмотря на угрозы оппозиции и дипломатическое противодействие, Карл I решил вместо переговоров привлечь шотландцев на свою сторону, пообещав им веротерпимость в религиозной политике. Он решил затем собрать новую армию и идти на Лондон. Но было уже поздно. Шотландский парламент не согласился на этот частичный компромисс и выдал короля за денежный выкуп английскому парламенту. Последние бастионы роялистов пали в марте 1647 г.

Вполне логично возникает вопрос: почему Карл I не пошел на хотя бы мало-мальски удовлетворяющие парламент уступки? В сущности, ответить на него нетрудно. Король до последних дней не верил в грозящую ему опасность - до сих пор прецедента поражения монарха в гражданской войне с собственным народом в истории не было. К тому же он надеялся на возникшие в стане победителей разногласия - между пресвитерианским парламентом и индепендентской армией, а также на противоречия в армии - между индепендентами (грандами) и левеллерами . Пресвитерианский парламент к тому времени уже готов был пойти на соглашение с роялистами и Карлом I. В ноябре 1647 г. в Уэре гранды подавили попытку армейских левеллеров восстать. В том же месяце, воспользовавшись этим, король бежал из плена, но ненадолго. В мае следующего года опять вспыхнула гражданская война, и это вновь объединило армию вокруг Кромвеля.

После того как и вторая война окончилась победой сил парламента, гранды и левеллеры объединились с целью очистить органы власти от соглашателей. Пресвитериане, которые имели большинство в парламенте, возобновили консультации с Карлом по вопросу об условиях его возвращения на престол, несмотря на постановление палаты общин о прекращении контактов с ним. В начале декабря армия вступила в Лондон, король был захвачен и помещен в замок Херст-Касл. 6 декабря 1648 г. отряд драгун под командованием полковника Прайда занял подступы к зданию парламента. Прайд лично стал у дверей, держа в руках список с именами членов парламента. Все сколько-нибудь известные пресвитериане были задержаны и не допущены на заседания. Таким образом, индепенденты-радикалы обеспечили за собой большинство в парламенте. Это событие, демонстрирующее методы, какими действовала революционная армия, получило в истории название «Прайдова чистка».

Карл не соглашался на радикальный компромисс с оппозицией, что вполне объясняется как особенностями эпохи, так и индивидуальностью самого монарха. Людовик XVI и Мария-Антуанетта столетием позже могли пойти на уступки лидерам французской революции. Но имея перед глазами пример сильной абсолютной власти других государей Европы, Карл I просто не представлял себе другого управления страной, в которой есть монарх. К тому же авторитарность была чертой его характера, и чисто психологически, имея значительное количество сторонников, король не мог пойти на ограничение своих прерогатив. Его наследники - Карл II и Яков II Стюарты - после реставрации монархии в 1680 г. хотя и пошли на некоторые реформы в управлении, но удовлетворить парламент полностью также не смогли и не поняли происшедших перемен. Англии понадобилось почти полстолетия и смена династии, чтобы в результате Славной революции 1688–1689 гг. прийти к конституционной форме правления. Буржуазия и новое дворянство отвергли правительство Карла I и казнили самого короля не потому, что он был плохим человеком (личность Карла I даже вызывала симпатии), а потому, что он представлял устаревшую в Англии социальную систему и цепко ее держался. Второй Стюарт был прекрасным примером аристократа-феодала - широкого по натуре, воинственного, решительного и бескомпромиссного, но ему нужно было родиться гораздо раньше. Ведь не зря его называют «последним джентльменом на английском троне». Свои качества Карл I проявил и перед лицом смерти.

Казнь Карла I Стюарта

Союз грандов и левеллеров позволил им организовать суд над Карлом I. После непродолжительного процесса казнь английского монарха была назначена на 31 января 1649 г. К этому времени перед балконом Уайт-Холла, где содержался король, был наскоро сооружен эшафот. Утро было морозное и солнечное. Перед казнью, которая должна была состояться в 10 часов, Карл попрощался со своими находившимися в Англии детьми - принцессой Шарлоттой и герцогом Глостером. После того как на эшафоте появился палач и положил на плаху топор, площадь, до отказа набитая народом, заволновалась. Вслед за палачом показался Карл Стюарт. Он был, правда, бледен (это подчеркивала надетая на голое тело ослепительно белая рубашка), но спокоен и шел твердым шагом. Тишина на площади восстановилась. Громким и звучным голосом, чтобы его услышали все, Карл I произнес «Remember!» Удар топора потряс эшафот, тотчас же обагрившийся кровью, и голова английского короля медленно скатилась с плахи. После этого события монархия была объявлена «излишней, обременительной и опасной для свободы, безопасности и общественных интересов народа» и упразднена. Новую страницу в истории Англии открывает прикрытая республиканским убором диктатура Оливера Кромвеля. Революция продолжалась. Но казненный морозным январским утром человек вошел в историю как одна из самых примечательных фигур своего времени. Из книги От Генриха VIII до Наполеона. История Европы и Америки в вопросах и ответах автора Вяземский Юрий Павлович

Мария Стюарт Мария I Стюарт, можно сказать, родилась королевой Шотландии; в 1559–1560 годах была королевой Франции; а с 1561-го по 1567 год фактически правила Шотландией и являлась претенденткой на английский престол.Так сложилось, что Марию Стюарт воспринимают в качестве

Из книги От Генриха VIII до Наполеона. История Европы и Америки в вопросах и ответах автора Вяземский Юрий Павлович

Мария Стюарт Ответ 1.33В случае преждевременной смерти или за отсутствием наследников Мария Стюарт обязалась передать Шотландию и свое право на английский и ирландский престолы французской короне.Уже за одно это Елизавета могла возненавидеть Марию.Ответ 1.34Марию похитил

Из книги 100 великих монархов автора Рыжов Константин Владиславович

МАРИЯ СТЮАРТ Марии Стюарт не исполнилось и недели, когда в декабре 1542 года скоропостижная смерть отца Иакова V сделала её королевой Шотландии. Первые годы её жизни были отмечены смутами, тревогами и частыми переездами. Шести лет от роду её сосватали за сына Генриха II,

Из книги Корона и эшафот автора Цвейг Стефан

Из книги Скандальные разводы автора Нестерова Дарья Владимировна

Карл Эдуард Стюарт и графиня Альбани. Страсть, взявшая верх над всеми привязанностями Женой Карла Эдуарда Стюарта, последнего из рода Стюартов, до самой смерти остававшегося претендентом на английский престол, была графиня Альбани. Романтическая история любви этой

Из книги Матрица Скалигера автора Лопатин Вячеслав Алексеевич

Карл III Бурбон - Карл V Габсбург Карл III из династии Бурбонов не был римским императором, но, так же как и Карл V, был королем Испании и Неаполя. 1716 Рождение Карла Бурбона 1500 Рождение Карла Габсбурга 216 Отцами обоих Карлов были испанские короли по имени Филипп. 1735 Карл

Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд

3. Иоанн VIII, папа, 872 г. - Смерть императора Людовика II. - Сыновья Людовика Немецкого и Карл Лысый ведут борьбу из-за обладания Италией. - Карл Лысый, император, 875 г. - Упадок императорской власти в Риме. - Карл Лысый, король Италии. - Германская партия в Риме. -

Из книги Танки ленд-лиза в Красной Армии. Часть 2 автора Иванов С В

МЗ «Стюарт» - МЗл (лёгкий) Танки МЗ «Стюарт» поставлялись в Советский Союз в большом числе. Первые 46 «Стюартов» прибыли уже в январе 1942 года. Советские танкисты не любили этот танк. Несмотря на неплохие ходовые качества, танк отличался большими габаритами, что затрудняло

Из книги Великие тайны золота, денег и драгоценностей. 100 историй о секретах мира богатства автора Коровина Елена Анатольевна

Из книги Энциклопедия Третьего Рейха автора Воропаев Сергей

Чемберлен, Хьюстон Стюарт (Chamberlain), (1855–1927), английский писатель, социолог, философ, предтеча нацистской идеологии. Родился 9 сентября 1855 в Саусси, Гемпшир, Англия, в семье британского адмирала. Изучал естественные науки в Женеве, эстетику и философию в Дрездене. Стал

Из книги Узники Тауэра автора Цветков Сергей Эдуардович

Из книги Юность науки. Жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса автора Аникин Андрей Владимирович

Из книги Карл I Стюарт автора Соколов Андрей Борисович

А. Б. СОКОЛОВ КАРЛ I СТЮАРТ Вопросы истории, 2005, №12, с. 70-85Соколов Андрей Борисович - доктор исторических наук, декан исторического факультета Ярославского педагогического университета им. К. Д. Ушинского.* Статья подготовлена при поддержке Центрально-Европейского

Из книги Всемирная история в изречениях и цитатах автора Душенко Константин Васильевич

«А в Лондоне собрались грозные тучи. В тот день, когда короля перевезли в Унидзор, нижняя палата занималась решением вопроса: подвергнуть ли короля Англии суду?
Под давлением армии парламент вынужден был пойти на разрыв с королем; в декабре 1647 года были предъявлены так называемые «четыре билля», делавшие короля еще более бесправным, а когда одновременно с этим открылись новые попытки Карла бежать, парламент решил прекратить с ним всякие сношения.
За время от конца 1647 года до конца 1648 произошло немало столкновений роялистов - приверженцев короля - и их противников - приверженцев круглоголовых.
К концу 1648 года Айртон приготовил документ, требовавший суда над королем и казни его за измену.
Когда этот манифест был прочитан на офицерском совете, офицерство отнеслось к нему несочувственно; даже такие офицеры, как Ферфакс, сражавшийся против Карла, настаивали на соглашении с королем. И нижняя палата старалась по возможности оттянуть обсуждение манифеста, потому что среди членов большинство состояло из умеренных пресвитериан, не сочувствовавших ей. Но армия поддерживала требование казни.
В конце концов выработано было соглашение между грандами и народной партией левеллеров, и в ноябре 1648 года решено учинить суд над королем. Это решение необходимо было провести через парламент, но сделать это было нелегко, так как состав парламента был очень разношерстным.
2 декабря армия вошла в Лондон и заняла все выходы в парламент. После «чистки», устранившей из парламента сто тридцать человек, в нем осталось около сотни членов, которые были послушным орудием в руках армии. Тогда начался суд над королем. Было прежде всего постановлено, что 20 января король должен явиться перед судилищем в Уэстминстерском зале.
Кромвель с 7 декабря жил в Уайтхоле, в бывших покоях короля. Он почти не ел, не спал и целые дни занимался; с утра до вечера его осаждали посетители по экстренным делам. Он почти не показывался в семье, продолжавшей жить в домике возле церкви св. Павла.
Кабинет Карла принял теперь неузнаваемый вид. Со стола были сняты все украшения; ковры свернуты; на столах и креслах, в нише окна, - всюду валялись груды бумаг. Только со стен, из золоченных рам старых портретов удивленно смотрели надменные лица прежних монархов.
Тускло горели свечи на рабочем столе. Кромвель торопливо писал, а перед ним стояла бедно одетая старуха.
- Итак, ты завтра снова повторишь перед решеткой парламента то, что говорила сегодня на площади?
- Так и скажу, мистер Кромвель: «По свидетельству самого господа говорю вам, что путь, избранный вашими милостями, есть путь истины, во славу господа!»
Она протянула руку вперед и, потрясая ею, вдруг закричала визгливым голосом:
- Господь явил мне свою благодать откровением! Раскрылось небо, и раздался грозный голос: «Да будет воля моя! Да падет голова изменника - Карла Стюарта.
Кромвель слушал внимательно.
- Хорошо, Идония, - сказал он, - ступай, ты пробудешь и Уайтхоле до завтра, а завтра я провожу тебя в парламент.
Он распахнул перед нею дверь. Старуха шаркающей нервной походкой переступила порог и скрылась.
Прошло одиннадцать дней. С раннего утра народ стал собираться перед Уайтхолем, но конница скоро заняла всю площадь, все соседние улицы и въезды к Уайтхолю, вытеснила толпу и окружила помост, обитый черным сукном.
На главной аллее выстроилась в два ряда пехота в полной форме. Снег в аллее был утоптан; с деревьев падал иней на плечи и головы солдат; взоры всех были устремлены в конец аллеи, где слабо темнели раскрытые двери Сент-Джемского дворца. <...>
В парке солдаты не гнали народ, но и не отвечали ни слова: начальство приказало им хранить полное молчание.
Проходили часы в томительном ожидании; наконец забил гулко барабан; отряд алебардщиков показался у дворца; они шли по аллее ровным, крупным шагом, распустив знамена. За ними показался Карл.
Король шел, высоко подняв голову. На нем было парадное платье, и голова его была тщательно причесана. <...>
Король шел твердым шагом под грохот барабанов, рядом с епископом Джексоном; по другую сторону его с обнаженной головой следовал полковник Томлисон, начальник гвардии.
Карл медленно обвел площадь глазами; он рассчитывал увидеть народ, для которого приготовил свое последнее слово. Ведь это все, что теперь осталось для этого человека, так любившего внешний эффект, любившего играть роль, быть центром внимания. Он играл последний раз в жизни и хотел, чтобы роль была величественна и красива. Но кругом эшафота виднелась только стража. У плахи, высоко над толпою, поднимались две мрачные фигуры в масках. Один из палачей опирался на секиру, и она сверкала ослепительным блеском на зимнем солнце.

Король вступил на эшафот.
- Вы одни только можете слышать меня, - сказал он Джексону и Томлисону, - поэтому я и обращаюсь к вам.
Карл говорил недолго; речь его была важна и холодна. Он шел на смерть, искренно считая себя мучеником, и даже в эту страшную минуту не сознавал своих ошибок; он думал, что настоящей причиной народных бедствий было неуважение прав государя; что народ не должен участвовать в управлении государством и что только при этом условии в Англии могут водвориться мир и свобода.
Во время его речи один из стоявших у плахи офицеров тронул секиру. Карл вздрогнул; лицо его передернуло.
- Не портите ее, - произнес он тихо, - мне будет больнее. Потом он спокойно кончил речь.
При последнем слове ему показалось, что кто-то за его спиной опять двинул секиру. Он живо обернулся и бледные губы строго прошептали упрек тому, кто вздумал шутить со смертью:
- Берегитесь! Берегитесь!
По знаку Карла, полковник Томлисон подал ему шелковую шапочку. При глубоком молчании он надел ее на голову и просто обратился к палачу:
- Не мешают ли волосы?
Палач поклонился.
- Прошу ваше величество подобрать их под шапочку.
Джексон помог хорошо подобрать волосы.
Карл расстегивал камзол, не спеша; спросив его на руки Томлисону, он взглянул на плаху.
- Поставьте ее потверже, - сказал он палачу.
- Она стоит твердо, ваше величество.
- Я прочитаю небольшую молитву, и, когда протяну руки, тогда...
Карл опустился на колени, потом медленно положил голову на плаху.
- Дожидайтесь знака, - сказал он.
- Я буду ждать, сколько будет угодно нашему величеству.
Король протянул руки. В воздухе сверкнула секира; голова Карла скатилась после первого удара. Палач, поднял ее высоко на воздух с криком:
- Вот голова государственного изменника!
// Алтаев Ал. Великий мятеж: исторический роман из времен Оливера Кромвеля.

Англия была первый и единственный раз в своей истории объявлена республикой после казни короля в 1649 г. Верховная власть в ней принадлежала однопалатному Парламенту , т.к. палата лордов была упразднена Актом об отмене палаты лордов в марте 1649 г. Конституционное закрепление республиканской формы правления было завершено Актом 19 мая 1649 года .

Государственный совет стал высшим органом исполнительной власти, который нес ответственность перед парламентом. В его задачи входило:

противодействие восстановлению монархии;

управление вооруженными силами страны;

установление налогов;

управление торговлей и внешней политикой страны.

Новая республика, на деле оказавшаяся индепендентской олигархией, обогатила буржуазию и новое дворянство, распродав за бесценок конфискованные земли короля, епископов и "кавалеров".

После учреждения республики социальная борьба не ослабела, так как для левеллеров это было лишь начальным этапом борьбы за углубление преобразований (сх. 3).

Схема 3.

В этих условиях лидеры индепендентов, опираясь на армейскую верхушку, установили режим военной диктатуры - - протекторат Кромвеля (1653 - 1658 гг.). Основным нормативным актом этого периода стала «кромвелевская конституция» - - Орудие управления 1653 г ., закрепившая конституционные основы режима.

Вожди левеллеров были брошены в тюрьмы, а левеллерские восстания в армии подавлены.

После смерти Кромвеля режим диктатуры потерпел крушение. В 1659 г. в Англии были формально восстановлены республиканские нововведения, однако напуганные усилением демократического движения буржуазия и джентри стали склоняться к "традиционной монархии" (табл. 6). В 1660 г. совершилась реставрация Стюартов, которые в Бредской декларации санкционировали основные экономические завоевания буржуазной революции.

Таблица 6.

В последующей истории Англии, именуемой обычно "Славная революция" (верхушечный государственный переворот 1688- -1689 гг.) был оформлен компромисс между буржуазией и земельной аристократией. С этих пор буржуазия получила доступ к государственной власти (сх. 4).

Утверждение конституционной монархии в Англии XVII - - XVIII в. происходило не сразу и получило закрепление в следующих актах парламента:

Хабеас корпус акт ("Акт о лучшем обеспечении свободы подданных и о предупреждении заточений за морем") - - 1679 г.;

Билль о правах - - 1689 г.;

Акт об устроении - - 1701 г.

Принятый в 1679 г. Хабеас корпус акт ("Акт о лучшем обеспечении свободы подданных и о предупреждении заточений за морем") приобрел значение одного из основных конституционных документов Англии. Он устанавливал правила ареста и привлечения обвиняемого к суду, предоставлял суду право контроля за законностью задержания и ареста граждан и содержал ряд принципов справедливого и демократического правосудия: презумпцию невиновности; соблюдение законности при задержании личности; принцип быстрого и оперативного суда, совершаемого с надлежащей судебной процедурой и по месту совершения проступка. Название этого документа происходит от латинской начальной строки приказа суда о доставке арестованного (буквально - - акт о перемещении тела).

Билль о правах 1689 г. резко ограничил прерогативы Короны и гарантировал права парламента. Он устанавливал, в частности, свободу слова и прений в парламенте, свободу выборов в парламент, право обращения подданных с петицией к королю. Срок полномочий парламента был определен в 3 года, а впоследствии был увеличен до 7 лет. Утверждалось верховенство парламента в области законодательной власти и финансовой политики. Отныне без согласия парламента король не имел права на сколько-нибудь значимые действия.

Король продолжал участвовать в законодательной деятельности, также ему предоставлялось право абсолютного вето (сх. 5).

Акт об устроении, или "Закон о престолонаследии ", принятый в 1701 г., устанавливал порядок престолонаследия и содержал дальнейшие уточнения компетенции законодательной и исполнительной власти. Для развития современного конституционного строя Англии он имел очень важное значение. В нем содержались:

установление принципа контрассигнатуры, согласно которому акты, издаваемые королем, были действительны только при наличии подписи соответствующего министра;

установление принципа несменяемости судей - - отстранить их от должности отныне можно было только по решению парламента. Это правило провозглашало отделение судебной власти от исполнительной.

Ученые отмечают, что важную часть неписаной английской конституции составляют некоторые правила, установление которых определяет дальнейшее развитие английского конституционного права. Эти правила начали утверждаться в XVIII в. и получили название конституционных прецедентов . К основным из них относятся, например: непосещение королем заседаний кабинета министров; формирование правительства из членов партии, победившей на выборах в палату общин; коллегиальная ответственность кабинета министров; отказ короля от права вето (не применяется в Англии с 1707 г.) (сх. 6).

В начале XVIII в. в Англии был создан новый орган исполнительной власти- - кабинет министров, возглавляемый премьер-министром. К середине XVIII в. кабинет министров стал обособленным от короля высшим органом управления государственными делами, состоящим из представителей партии большинства в парламенте и коллективно ответственным перед палатой общин.

Самостоятельность кабинета министров обеспечивалась таким неписаным правилом (конституционным прецедентом), как непосещение королем заседаний кабинета министров. Ответственность членов кабинета перед парламентом выражалась в отставке члена кабинета, политика которого не получала поддержки палаты общин (сх. 7).

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это «Все так», наш автор Наталья Басовская и Алексей Венедиктов. Сегодня мы говорим о Карле I Английском – чуть не сказал, к какой династии принадлежит, не скажу! Карл I Английский, что мы про него знаем? «20 лет спустя», Дюма, рубили голову – пожалуй, это. Потом, мы знаем «Белая перчатка» Майн Рида, потом мы знаем… все.

Н.БАСОВСКАЯ – Добрый день!

А.ВЕНЕДИКТОВ – Добрый день!

Н.БАСОВСКАЯ – Действительно, Карл дает материал, его жизнь, не для одного романа, для многих. Но мы постараемся взглянуть сегодня на него не глазами романистов, а глазами историков, которые…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но романтичных историков.

Н.БАСОВСКАЯ – Мне кажется, если историк настоящий, он обязательно чуть-чуть романтичен. Потому что великий роман… история – это великий роман, который пишет о себе человечество бесконечно, он должен на нашу натуру как-то влиять. С элементом романтизма, но постараемся и поближе к истине. Я назвала бы Карла I человеком, репрессированным революцией.

А.ВЕНЕДИКТОВ – О Господи!

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да. Вот как это ни странно звучит. С этого объяснения я и начну. Ибо он приговорен революционным судом по законам революции, быстро – всего за… меньше месяца. В начале января создали этот суд решением парламента, никаких таких судов не предусматривалось знаменитой английской конституцией, которая не книга, а серия очень строгих законов, начинающихся в XIII веке. Никаких таких судов не имелось в виду. И 30 января уже казнили. Меньше месяца прошло. И на суде Карл I отстаивал право – то, то феодальное, в сущности, право, по которому он получил трон, по которому он пытался править, совершая грандиозные ошибки, естественно, но он все время показывал судьям, что такого закона, чтобы судить и казнить короля, даже намека на это у парламента нет. Потому что сложилась длительная традиция после Великой хартии вольностей, долго отрабатывалась, скреплялась договором между королем и парламентом, на что парламент имеет право, а на что нет. Он, конечно, не понимал, что происходит революция. В сущности, слово-то известное, с латинским корнем «revolutio» - «откатывание, переворот». В естественных науках применялось с XIV века. Труд Коперника «О вращении небесных сфер», как переведено на русский язык, содержит как раз «De revolutionibus» - о движении, вращении, коловращении и возвратном движении.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Коловращении.

Н.БАСОВСКАЯ – И с XVII века, как раз, вот, со времен злосчастного Карла I стали применять это понятие «революция» к событиям социальной жизни, где, в общем-то, в оценке XVII века – потом XVIII, XIX изменят это – содержалась негативная оценка. Это откат социальной жизни от порядка к беспорядку.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Откат от порядка к беспорядку.

Н.БАСОВСКАЯ – Конечно. К хаосу, к произволу, к несчастьям. Я тут сравнила… часто революции сравнивают со стихийным бедствием. Есть только одна очень… действительно, похоже: разрушения, много горя, остановить невозможно до какого-то этапа. Но трудно представить себе, чтобы люди так радовались, какая-то большая часть общества, этому хаосу, как в революции, так, например, в стихийном бедствии. «Ура, торнадо!» «Какое счастье, наконец-то землетрясение!». Это мы представить не можем. А в социальной жизни большая часть общества говорит «Ура!» и совершает показательную казнь короля. Карл I чем, так сказать, в истории особо знаменателен, что эта казнь была показательной. От имени народа, по революционному закону, прилюдно, публично. Ну, мы знаем некую партию, которая в подвале перестреляла царскую семью как-то…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но это было значительно позже.

Н.БАСОВСКАЯ – Как-то воровато, да. А это было событие историческое. И англичане, большая часть английского общества это прекрасно понимали. Этим вот как-то Карл I и известен. А ведь, в общем, это был человек, в любом случае. И давайте вглядимся немножко в его личную биографию, в его личность. Что же он такое? Почему так горделиво взошел на эшафот? Горделиво. Почему ни в чем не раскаялся? Епископ, который принял его последнюю, там, исповедь, на эшафоте уже ему говорит: «Осталась одна последняя ступенька, сэр. Трудная, страшная, но очень короткая. Вы смените царство временное на царство вечное – хорошая перемена». Хотел утешить вот так. Но независимо от этого, лично Карл с гордо поднятой головой – здесь Дюма передал все это верно…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.

Н.БАСОВСКАЯ – И со словом «remember», «помни», которое вряд ли он обращал д’Артаньяну, хотя д’Артаньян – реальная личность, современник событий – это так, но он на юго-западе там сражался. А на самом деле, remember, по-моему, он обращал к человечеству – ну, к английскому обществу. Помните, помните, что это была не праведная, не верная казнь. Ну, мы-то с Вами знаем, что они вернулись к монархии.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну да.

Н.БАСОВСКАЯ – И вернулись очень быстро. Но не к такой, какой хотел ее видеть Карл, наследник средневековья. Он хотел осуществлять традиционное единоличное правление. А время ушло. И его преследовали только неудачи. И все-таки сначала, что за жизнь. Родился 19 ноября 1600 года.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Бэби-миллениум.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, и кто-то назвал его из исследователей «несчастная, невезучая натура». Вот совершенно верно. Вот такая круглая дата рождения, все, казалось бы, хорошо. Он прожил, детство свое провел в тени очаровательного старшего брата Генри…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, он второй сын – очень важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, второй сын.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он не был наследником.

Н.БАСОВСКАЯ – Для королевской семьи это чрезвычайно важно. Ему с самого начало было ясно, известно, что он королем не будет. Будет Генри, старший, привлекательный, уверенный в себе, популярный в английском обществе, на которого возлагаются надежды. Потому что отец-то Карла, Яков I – это существо, конечно, мрачное. Злодейское, я бы сказала. И вот, вся надежда… общество всегда на что-то возлагает надежды, при монархии – на наследника. И этот наследник умер в 1612 году, когда второму вот этому брату, нашему персонажу, Карлу, было только 12 лет. Таким образом он…

А.ВЕНЕДИКТОВ – В 5 классе. В 5 классе.

Н.БАСОВСКАЯ – Мальчик. Ребенок.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Мальчик, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Случайный наследник. И как выразился один из английских исследователей, прискорбным образом негоден к правлению. Почему же? Ну вот, вглядимся: легкое заикание, застенчивость, которая мгновенно переходит в высокомерие – не только у королей. А он еще и станет королем. Между застенчивостью и внешним высокомерием границы почти нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Защита.

Н.БАСОВСКАЯ – Это защита от застенчивости.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Самозащита, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Это стенка, которую он сооружает. И внезапные приступы гнева присоединяются еще к этому. Т.е. все вот эти личные качества не очень хороши. Как пишут специалисты, он начал – узкие специалисты в этой области – его начали с 12 лет только готовить к трону. Во-первых, это поздно. Это действительно уже личность, особенно в Средние века, это просто юноша. Во-вторых, мне, ну, не довелось в деталях установить, в чем эта подготовка состояла, но при поверхностном взгляде, преимущественно танцы, манеры, музыка и история предков, как все… как надо править – он все это усвоил.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, а папа все равно отвратительная личность.

Н.БАСОВСКАЯ – Папа злодей, кругом заговоры, а вот наукам, настоящему высокому интеллектуальному развитию ребенка, как бы… то ли уже поздно было проявлять интерес, то ли не было людей, которые бы подсказали, и он ограничился танцами, придворными манерами, придворным поведением, придворными традициями – чему потом пытался слепо следовать, выполнять это, в эпоху, которая, по существу-то, уже перевернулась. Он стал королем в 1625 году. Молодым, очень молодым. И как показывают источники, очень благорасположенным к этой миссии – вот в каком смысле? Его первая речь в парламенте… такой механизм: король повелевает, парламент исполняет. Строго известно, что парламент, прежде всего, ограничивает короля в вопросах финансовых, а в остальном он повелевает и повелевает. И он говорит первую речь: о своей молодости, о своих благих намерениях…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ему 25 лет, да, где-то? 23, 25… Он в 25-м году взошел, да?

Н.БАСОВСКАЯ – Да, в 25-м взошел…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Значит, 25 лет.

Н.БАСОВСКАЯ – 25 лет.

А.ВЕНЕДИКТОВ – 25 лет.

Н.БАСОВСКАЯ – У меня неважно с арифметикой… Ну, это, вот, бывает…

А.ВЕНЕДИКТОВ – А я для чего? А я для чего здесь? Считать!

Н.БАСОВСКАЯ – Слава Богу! (смеется)

Н.БАСОВСКАЯ – И он говорит речь о своих благих намерениях. О добросердечии, с которым он готов взаимодействовать с парламентом. Но уже и в этой первой речи звучит то, что станет, по существу, траурным мотивом его жизни. «Я согласен на то, чтобы парламент в чем-то там участвовал, корректировал мои действия – но только по моему повелению». Вот эта идея повеления была у него просто почти маниакальной. Но для нее была. На самом деле, все взаимодействия парламента и королевской власти в Англии на протяжении нескольких столетий формировались, складывались как договор. Как договор двух сторон. И на что королевская власть согласится, то парламенту и достанется. И вот, настроенный таким образом, молодой, привлекательный, он на первых шагах высказав, что он будет повелевать, еще не был обречен. Еще можно было бы скорректироваться. Но не удалось. У него, прежде всего, нашелся свой злой гений – первый любимец Карла. В конечном счете, Карл оказался человеком, ну, для его позиции в обществе, морально пристоен. Как это бывает – ирония судьбы – они казнили так публично и так демонстративно не самого худшего в моральном смысле. Но вот на первых шагах в его молодости, еще до коронации, еще за два года до того, как он стал королем, принцем – но уже принцем-наследником.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Он избрал себе в любимцы, в наперсники, человека всего на 8 лет себя старше – Джорджа Вильерса, герцога, известного под именем герцог Бэкингем. Конечно, Дюма…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Хорошо вам знакомый герцог Бэкингем.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, Дюма отдал ему дань, но у Бэкингема он похож на… у Дюма он похож на реального Бэкингема, как шутят иногда, как шхуна на крейсер. Т.е. совершенно другой.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Шхуна на крейсер, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Вот нет этого благородного… в реальности не было того благородного красавца, не знаю, пылкого романтика, а был совсем другой человек. Легкомысленный, демонстративно легкомысленный. Обожающий лесть и мелко-мелко-мелко честолюбивый. Ему надо было во всем, даже в костюме, выделиться, быть одетым богаче всех, красивей всех, шикарней всех… он обожал придворные приключения, он обожал придворные приключения. И он толкнул Карла на одно знаменитое приключение: в 1623 году он уговорил принца инкогнито…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Тогда еще принца.

Н.БАСОВСКАЯ – Принца – два года до коронации.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Инкогнито отправиться в Мадрид, чтобы загодя увидеть свою невесту предполагаемую, испанскую инфанту. Ну, совершенно нетрадиционный поступок, ну прямо скажем, выходка. А вот давай… вот два достаточно молодых человека, один совсем молодой, второй…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну, 30 лет и 22, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, достаточно. Карл называл себя в этом путешествии странствующим рыцарем, Бэкингем – его слугой. Все все знали при этом в Испании, кто они на самом деле. И испанское общество было шокировано – строгое, католическое, суперкатолическое, общество, где восторжествовала Контрреформация, где невозможны были кальвинистские идеи и т.д., где была свирепая инквизиция, где был строгий двор. Вот это легкомысленное приключение, как-то даже не в английском, а скорее во французском духе – почему Дюма потом так увлекался этими сюжетами – оно их шокировало. Инфанту он не увидел, но…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это было невозможно.

Н.БАСОВСКАЯ – Но брак был этим, в сущности, разрушен, потому что эта выходка испортила… ну, были и политические мотивы, но, во всяком случае, личностные тоже. И тогда Бэкингем, несколько позже, отличился еще раз: его отправили как переговорщика, посла-переговорщика, во Францию, чтобы говорить о другом браке, с французской принцессой. И в сущности, он должен был просто строго выполнять эти указания, сговорить французскую принцессу…

А.ВЕНЕДИКТОВ – За наследника уже английского престола.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, для наследника, абсолютного, почетный брак. Но Бэкингем повел себя так дико во Франции, дал массу материала для Дюма. Он просто демонстративно и шокирующе для того общества стал ухаживать за молодой королевой Анной Австрийской.

А.ВЕНЕДИКТОВ – И чуть не изнасиловал ее, на самом деле. Она звала на помощь. Она звала на помощь!

Н.БАСОВСКАЯ – Изнасилование в духе того времени. Наверное, он хотел увидеть ее щиколотку. Но кричала она так, как при самом грубом изнасиловании.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот таков был любимец молодого наследника Карла, и он оставался его любимцем, когда Карл взошел на престол. После новостей продолжим.

НОВОСТИ

А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Басовская и Алексей Венедиктов, мы остановились на том, что герцог Бэкингем все-таки сосватал французскую принцессу…

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …несмотря на скандалы при французском дворе, и Карл женился.

Н.БАСОВСКАЯ – Вот только поясним еще точнее, на ком.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Бэкингем приехал просватать за английского наследника сестру Людовика XIII французского, Марию Генриетту, а при этом начал лично ухаживать за женой Людовика XIII Анной Австрийской, произведя неблагоприятное впечатление. Явился на какой-то королевский прием весь обсыпанный бриллиантами, в атласе, в шелках, в мехах… т.е. такую вот не лучшую характеристику он давал будущему английскому королю. Но кстати, это была ошибка. В моральной, так сказать, домашней жизни, Карл I оказался в дальнейшем очень нравственным для того… в понятиях того времени, он был очень предан своей жене, этой самой Марии Генриетте. Сначала у них были несколько отдаленные отношения, приписывают это тоже Бэкингему, как бы, вот, злому гению, а потом, после смерти Бэкингема, они очень сблизились…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Которого кинжалом пырнули все-таки.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, Бэкингем был убит религиозным фанатиком в 1628 году, Джоном Фельтоном. Это очень красочно описано у Дюма, там Миледи… была своя Миледи, была некая леди Карлайл, которая действительно срезала подвески – вся вот эта история правдивая. Но сейчас речь не о ней. Бэкингем был убит, как бы, по личным мотивам этим Фельтоном, но в отличие от версии Дюма, в Лондоне было ликование. Король заточил убийцу в башню – так народ собрался вокруг этой башни, поэты воспевали «нашего маленького Давида», который против Голиафа- Бэкингема выступил, называли его освободителем и т.д. Они, конечно, очень ошибались: на смену Бэкингему пришли другие – Страффорд, Лод, люди тоже достаточно предвзятые и действующие в традициях крайнего абсолютизма – то, что соответствовало убеждениям Карла I Стюарта. И вот это его убеждение, это его несоответствие времени, в сущности, уже двигало его на эшафот. Парламент, так называемый, долгий парламент, который уже проявляет строптивость, неповиновение, «мы будем вырабатывать новые законы», у которого появился религиозный… религиозное знамя могучее – могучее знамя протестантской религии, протестантской реформы. Они делятся на течения – там, допустим, депенденты, левеллеры, потом появятся крайне левые, диггеры. Но у них есть знамя, у них есть убеждение, что абсолютизм надо, по крайней мере, на первых шагах, сильно ограничить. А Карл I в это самое время отдает приказ: во всех церквях Англии проповедовать учение о слепом повиновении. И укрепляет свой высокомерный тон в диалоге с парламентом, «по праву рождения», как он говорит. Нарушает, ну, например, вековую традицию… просто примеры его ошибочных шагов. Лично является на заседание парламента в сопровождении 400 вооруженных людей – это грубое нарушение многовековых традиций – чтобы арестовать лидеров оппозиции. Та самая графиня Карлайл их предупредила, они сбежали – он никого не арестовал. А гнев и раздражение тем, что он нарушил вот эти многовековые традиции, он вызвал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, и тогда он произнес историческую фразу «а птички-то упорхнули».

Н.БАСОВСКАЯ – Упорхнули. Он, как будто бы, в каком-то смысле вот таком, морально-эмоциональном, вел себя на эшафот. Вот всеми этими действиями, поступками, тональностями, которые не соответствуют. Когда он понял, что неизбежна война с парламентом, вместо того, чтобы избежать этой войны, он идет ей навстречу. Потому что ради тех идеалов, которые он считает такими высокими, такими важными – абсолютное повиновение, а все права даются только королем, в том числе, парламенту – вот с этим, в общем, средневековым феодальным щитом он хочет ворваться в начинающуюся промышленную революцию. Т.е. он тем самым обречен. Но откуда у него такая индивидуальная слепота, сказать трудно. Но у меня есть какая-то вот такая версия, мне хочется ее… Она совершенно не научная, она именно эмоциональная, для раздумий. Вот род Стюартов выглядит каким-то проклятым. Вы упоминали, Алексей Алексеевич, совершенно справедливо, что его родная бабушка, после 20-летнего заточения, была казнена – не так демонстративно, как Карл, не так показательно, не по приговору народа, а как бы по обвинению в заговорах, и заговоры, может быть, и были. Казнь проходила жестоко, палач не сумел с первого удара женщине этой отрубить голову, т.е. это была какая-то свирепая история. Но она свойственна роду Стюартов вообще. Они из Шотландии. Кто они такие? Они из Шотландии – происхождении. И из низов, не из высокого рода. Вообще, «Стюарт», буквально – «управляющий домом». А в каком-то смысле и слуга. И некий Стюарт в XI веке женился на дочери легендарного шотландского короля Роберта I Брюса. И вот по этому поводу они становятся – не по крови – они приобщаются к королевству. Во-первых, и Брюс не урожденный король, а это, скорее, народный герой-освободитель – это…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но все-таки графский род.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, но…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Все-таки тан.

Н.БАСОВСКАЯ – Но он аристократ.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. Все-таки тан.

Н.БАСОВСКАЯ – А не Стюарты. А Стюарты – слуги, строго говоря. И вот, проклятье, оно действует на протяжении нескольких веков. Назову только несколько примеров с XV века. Яков I – зарезан баронами. В вечном противоречии с баронами они живут, потому что шотландские бароны – это почти вчерашние племенные вожди, особенные Дугласы. Диковатые и совершенно не подчиняющиеся никаким законам – ну, полевые командиры. Яков II – погиб при разрыве пушки. Ну что это она вдруг разорвалась?

А.ВЕНЕДИКТОВ – Шотландские. Это не английские, шотландские короли.

Н.БАСОВСКАЯ – Это шотландские короли.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Все в Шотландии. Погиб при разрыве пушки.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Нумерация шотландская, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Именно разорвалась вот прямо около него. Яков III Шотландский погиб в битве, но предположительно, заколот в спину своими, предателями. Яков IV – вроде все хорошо: женат на дочери английского короля, Генриха VII – пал в битве с англичанами в битве при Флоддене – шотландцы всю жизнь воюют за свою независимость. Яков V, отец Марии Стюарт, покинут баронами в битве с англичанами, потерял двух сыновей в сражении, сошел с ума на этой почве, и умер безумным через несколько дней после рождения Марии Стюарт – т.е. ей тоже на роду что-то такое мрачное уже написано. Ну, и VI – это отец нашего Карла I…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Яков VI Шотландский, он же Яков I Английский.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. По завещанию Елизаветы…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Я думаю, что у самых истоков его власти стоит страшный, неблаговидный моральный поступок. Он дал моральное согласие на казнь матери. Без этой казни его не записали бы наследником.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …в короли, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Молчаливое, но безусловное моральное согласие. Т.е. проклятый род, род, в котором много темных страниц, мрачных, и в лице своего вот этого Карла I, своего представителя, он, как бы, наказан еще раз за все, за все, за все, так колоритно, так демонстрационно, так… на весь тогдашний мир. А лицо-то само Карла I не самое, при близком рассмотрении, непривлекательное. Просто он не подготовлен был к эпохе абсолютно, и я думаю, в этом была большая вина тех, кто его окружали. Учить танцам правителя важно, но недостаточно. И потому приговор себе он, как бы, все время подготавливал. Но надо сказать, не без борьбы. Мы будем несправедливы, если мы не скажем о том, что Яков I пытался сражаться за свои вот эти убеждения монархические, за то, что он считал благом для Англии, был воином – танцами не ограничивался, нет. И в сущности, пошел навстречу первой гражданской войне 1642-46 годов. Он видел, что без этого нельзя, и делал ставку на монархически настроенный Север Англии – дворянство севера – и на Шотландию. Все-таки…

А.ВЕНЕДИКТОВ – На родную.

Н.БАСОВСКАЯ – …ту родную, где были корни. Но они потом его продали. В прямом смысле слова, за 400 тысяч фунтов стерлингов…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Неплохая сумма.

Н.БАСОВСКАЯ – …его продали… Просто, вот, прямо продали. И передали этому самому суду парламента. Но потом. И вот, он организует сопротивление, он воюет…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Это называется «поднимает королевский штандарт».

Н.БАСОВСКАЯ – Поднимает высоко, и штандарт, символизирующий именно, в прямом смысле слова, абсолютное повиновение. Но у него есть сторонники – роялисты, шотландцы, в какой-то мере, ирландцы – но в какой-то мере. Они поддерживают до тех пор, пока думают, что действуют на пользу своей независимости. Поэтому это очень ненадежные союзники. Но война началась. Чего опять он не понимал, как мне кажется – очень важного: что против его усилий стоит та самая революционная страна, с тем новым значением революции, которое он еще не переварил, эпоха не переварила. И у этой страны появился свой харизматический лидер Оливер Кромвель, человек, безусловно, одаренный, талантливый, может быть персонажем одной из наших передач.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – Прекрасный полководец, истинно религиозно глубоко верующий в реформированную… в идею полностью реформированной церкви, в протестантизм. Сильный человек. Но самое главное – один бы он тоже ничего не сделал – он создает новую… вот шаг за шагом, при поддержке парламента, рождается новая революционная армия, которую парламент признает законной. Для менталитета англичан это очень важно – парламент ее считает законной. «Круглоголовые» или «железнобокие» Кромвеля – кто они такие? Это вот этот самый восставший народ, который не хочет больше жить при крайнем абсолютизме – он потом ужаснется ужасам революции, скорректируется, а сейчас он не желает. Это ремесленники, это крестьяне, это люди, поверившие в свою справедливость и очень религиозные. Вот сила этой армии, которой не понимал Карл Стюарт, состояла еще в том, что это люди, идущие в бой не просто с пением псалмов, как солдатская песенка для ритмического шага – нет. Они поют сердцем, они верят в то, что на их стороне Бог, каждый несет свою эту веру в своем сердце, и «железнобокие» становятся непреодолимой преградой для традиционной королевской армии, где все совсем иначе, где есть просто символ, знак, штандарт, военная дисциплина, приемы боя, идущие от средневековья, но нет вот этого… ну, скажешь «фанатизма» - вроде, чего-то плохое хочешь сказать – но оглушительной веры. И армия Кромвеля, в сущности – поздно понял это Карл I – она была неодолима, непобедима для его королевских усилий и для его традиционной королевской армии. Карлу I пришлось в 1646 году сдаться в плен шотландцам. И через несколько…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он решил укрыться у них даже, скажем так.

Н.БАСОВСКАЯ – Да. Он думал, что все-таки, вот, корни…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Свои земляки, прямые подданные.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Прямые. Он же шотландцем себя считал.

Н.БАСОВСКАЯ – Сдали за 400 тысяч фунтов. И все-таки была вторая гражданская война, 1648 года. Карл I бежал, и снова к шотландцам. Некуда.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Некуда, некуда. На остров Уайт, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Некуда больше деться. Они терпят поражения. Надо сказать, что шотландцы, и вообще, судьба Шотландии в средневековое – это очень интересная история, это постоянная непрекращающаяся битва за независимость очень маленького, очень немногочисленного этнически отличающегося народа – это потомки кельтов, а не германцев, как англы, саксы, бритты, юты и прочие, населяющие Британию. Это другая традиция, другая культура, это другая стадия общественного развития – там, за Шотландскими горами. У них гораздо медленнее разрушалась родоплеменная структура. И вот такая вот эта диковатость горцев, она была очень прочна. Но они готовы были на все, чтобы отстоять свою независимость. Они вступили в союз с Францией, что совершенно логично: если это заклятый враг англичан, значит, это их союзник. И был долгий, сложный, юридически отработанный союз. Но воевать они умели только в условиях своих гор, где, вот, их партизанская тактика, полуварварская, была совершенно неотразима. Но стоило им вступить на английские просторы, с их вот этой военной организацией, они обязательно терпели поражение от более структурированной, более организованной даже феодальной английской армии – а уж о «железнобоких» говорить нечего, они для них не материал для сопротивления. И поэтому его ставка на шотландцев, настолько понятная, настолько человечески естественная, была настолько же и безнадежной. Шотландцы терпели…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Ну он вообще был и в личной жизни достаточно идеалистом, вообще.

Н.БАСОВСКАЯ – Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ – В людях, в том числе, в людях. Которые, кстати… он их и сдавал. Что Страффорда он сдал, которого казнили…

Н.БАСОВСКАЯ – Сдал.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …графа Страффорда, отдал своего советника, ему отрубили голову.

Н.БАСОВСКАЯ – И Лода.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, архиепископа Лода. Слабый.

Н.БАСОВСКАЯ – Это были его горячие приверженцы. Пусть они совершали…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Советники, советники.

Н.БАСОВСКАЯ – Советники, да. …совершали ошибки вместе с ним. Но надо сказать, то, что отмечают, вот, сохранившиеся источники, он не очень глубоко переживал. Даже уход Бэкингема… он, правда, потом поддерживал его родственников, никого не репрессировал, но вот чтобы он страдал, там, мучался, пытался, там, с собой покончить на почве гибели ближайших соратников – нет, этого у него не было, как-то такая отстраненность – видимо, опять от идеи, что он совершенно особенный.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Государственная мудрость. Государственная мудрость.

Н.БАСОВСКАЯ – Он один – все. Он от Бога, его власть от Бога. У него была еще одна интересная… один важный интересный штрих в политике. Он готов был, может быть, в силу своей натуры, некоторой такой вот внутренней отстраненности от каких-то сторон жизни, он готов был принять… ну, не то, что веротерпимость – это в эту эпоху невозможно – но некий элемент.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Веротерпимость, для эпохи – веротерпимость.

Н.БАСОВСКАЯ – Некий элемент. Да, он не был религиозным фанатиком. А революция соединила фанатизм религиозный, реформационный…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Пуритане, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Хотя это своего рода освобождение духа, но освобождение от прежней тюрьмы, от тысячелетнего засилья ортодоксальной католической церкви. Но это другая тюрьма, тоже тюрьма фанатизма, что прекрасно понял – о чем мы говорили в свое время -

Эразм Роттердамский и ни за что не хотел сказать «я присоединяюсь к Лютеру». И никто не мог понять, почему – да потому что это тоже фанатизм. Вот Карлу I он не был свойственен. И вот в эпоху крайнего фанатизма – со всех сторон.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Со всех сторон – очень важно.

Н.БАСОВСКАЯ – Со всех сторон.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Потому что жена была католичкой фанатичной – вот эта французская принцесса…

Н.БАСОВСКАЯ – Да, да. Совершенно верно.

А.ВЕНЕДИКТОВ – …Генриетта-Мария. Пуритане с другой стороны, во главе с Кромвелем – тоже были… я представляю, как они встречались…

Н.БАСОВСКАЯ – Все они фанатики.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот когда в 46 году его захватили, когда шотландцы его продали, и они все встречались во дворце. Он же жил, как пленник, но почетно – он был королем.

Н.БАСОВСКАЯ – Почетный, почетный, почетный.

А.ВЕНЕДИКТОВ – С семьей…

Н.БАСОВСКАЯ – Он был королем до последней ступени эшафота.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да. И вот они встречались. И он отказывался говорить на религиозные темы.

Н.БАСОВСКАЯ – Он не хотел…

А.ВЕНЕДИКТОВ – Он говорил на поли… он не хотел, вот, не хотел. «Все англичане – мои дети». «Все англичане – мои дети».

Н.БАСОВСКАЯ – И фанатики религиозные, с обеих сторон, не очень были этим довольны. Т.е. он тем самым не угодил никому. Я не хочу утверждать, что он готов был к настоящей веротерпимости. Но он не хотел впадать в этот фанатизм. У него за спиной были примеры такого религиозного фанатизма – ну, Тюдоровского, например: Мария Кровавая.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да, да, да.

Н.БАСОВСКАЯ – Т.е. и т.д. Это все было известно, что это очередные реки крови. Наверное, ему хватало этих рек, которые проливала революция. И вот, в религиозный он не впадал. И этим тоже не угождал. Т.е.тогдашнему взволнованному революционному клокочущему миру он не подходил ничем. Пример – очень интересная история с так называемой корабельной пошлиной. Ведь, в общем-то, в подоснове этой революции, конечно, интересы – интересы денежные, интересы экономические, интересы развития страны, приближающейся к промышленным, там, сдвигам и перевороту. И вот, корабельная пошлина. Вот он желает ввести такую, такую, такую пошлину, очень важную для него, для сбора средств, для ведения войн… Все его войны неудачные, внешние – что с Испанией, что с Францией, что ни затеет, все неудачно, прям, вот, проклятье какое-то, то самое проклятье. Но он желает ее ввести. Парламент сопротивляется, потому что это будут очень большие деньги королю, им это будем, многим купцам, которые в этом парламенте очень влиятельны, это невыгодно. Хорошо, диалог, спор традиционный – это было и в XIV веке: Эдуард III Английский плакал в парламенте, когда ему не дали денег на Столетнюю войну так называемую будущую, против Англии. А он нет, тут другое. Ну расплакался бы злыми слезами, это даже понравилось бы. Нет, он утверждает, что «вы не имеете права возражать, потому что все ваши права влиять на пошлины, они даны в свое время королями. Значит, королевская воля над всем». Вот и этим, этим высокомерным тоном, этим суперабсолютизмом, которому время ушло, поезд уехал – он на платформе.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Но при этом этим же высокомерным тоном он разговаривал со своими судьями, уже зная результат. Он не дрогнул.

Н.БАСОВСКАЯ – Безусловно. Вот, он не дрогнул до последней секунды, и наверное, об этой казни стоит… о суде и казни стоит сказать – Вы, Алексей Алексеевич, как всегда, вовремя намекнули, что как раз мы приблизились к последней, завершающей трагической сцене в жизни этого короля. Созданный по решению парламента суд рассматривает – все-таки прилюдно, какие-то люди присутствуют, но не народные массы, не толпы, но его тогда водят по Лондону. И его оскорбляют по пути, народ ведет себя ужасно. Когда его вели уже на казнь, некий солдат так разошелся, что плюнул ему в лицо. Карл внешне остался невозмутим и сказал: «Несчастные! Дай им 6 шиллингов, они также поступят со своими главарями». И в этом своем аристократическом великолепии и высокомерии он был абсолютно прав. Но суть пытается доказать Карлу – и это очень важно: вот эти судьи понимали, что это прецедент – доказать Карлу, что они имеют право выносить королю приговор. А он, юридически грамотно… и он говорит: нет в английской конституции пункта, который позволяет судить короля. Палата общин назначила 135 судей. 50 сразу отказались. Остальные, под различными предлогами, многие так и не поставили подпись под приговором. Потому что вот эта его позиция, что нет ни строчки, ни слова ни в английских традициях, ни в конституции о праве на казнь короля – этим самым он очень смущал. Он отстаивал какое-никакое, но право. А мы с Вами, как историки, прекрасно понимаем, что право, правоведение, правосудие – самые неуместное понятие в эпохи великих революций. И тем самым он только приближал себя к той последней ступеньке эшафота, на которую взошел как король, не раскаиваясь. Зачитали обвинение, что он обвиняется в том, что он враг английского народа, враг королевства… все так, но конечно, патетически словесно. Ну, конечно, казнил – казнил, какой король не казнил? Внешние поражения при его правлении были – были, где этого не было? Короче говоря, это был зыбкий приговор. И потом, в будущем, следующие революции буржуазные – американская в виде освободительной войны, французская великая революция XVIII века – позаботятся о том, чтобы записать в свои… на своих скрижалях право подданных на сопротивление деспотизму. Потому что зыбкость этого процесса, эти 50 человек не случайно спрятались куда-то… кое-кого, кстати, казнили потом из цареубийц.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Судей. 13 человек всего.

Н.БАСОВСКАЯ – Да, их называли цареубийцы.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Да.

Н.БАСОВСКАЯ – И все-таки следующие революции на этом печальном опыте научились записать право подданных на сопротивление деспотизму, чтобы хоть таким образом уцепиться за право крушить вековые устои. Революция не крушить не может, таково ее несчастное свойство, но английская революция, тянувшаяся почти 20 лет, мучительная, длительная, фанатичная – один из ярчайших примеров этого тяжкого социального стихийного бедствия.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Вот такой был наш герой, Карл I Английский Стюарт – для тех, кто не расслышал. В общем, наверное, был приличный человек в бытовом смысле этого слова. Но его судьба, его действия, его поступки как короля, как главы, были… вызвали трагедию. И он погиб.

Н.БАСОВСКАЯ – Скорее, содействовали трагедии.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Содействовали трагедии.

Н.БАСОВСКАЯ – Трагедия уже шла.

А.ВЕНЕДИКТОВ – Наталья Басовская, Алексей Венедиктов в программе «Все так!».

Стремление королей к абсолютной власти подрывало авторитет британской короны, как во время правительства Карла І , так и в период правления его отца Якова І. заявил о божественном праве монархов отвечать только перед Богом. Это вызвало беспокойство Палаты общин (английского парламента), состоявшей тогда преимущественно из пуритан (кальвинистов), не желавших терять свою независимость.

Из-за противостояния с парламентом не созывал его в течение 11 лет и правил единолично. В это время, спасаясь от преследований, страну покинуло большое число пуритан, многие из которых переселились в Новую Англию и другие регионы Северной Америки.

Поскольку финансы Англии контролировал парламент, король был вынужден добывать деньги самостоятельно. Он заложил драгоценности короны, продавал государственные должности, восстановил ряд архаических феодальных повинностей и ввел много новых поборов, что вызывало негодование населения.

Единоличное правление короля завершилось при попытке распространить исповедуемое им вероучение т. н. высокой церкви (течение английской церкви, сохранившей много черт католицизма) на Шотландию. Решение короля повлекло за собой восстание шотландцев, которым удалось захватить часть Северной Англии. Карл не имел финансовых возможностей оплачивать военные действия против них и был вынужден создать парламент, предоставив в обмен на необходимые ему деньги почти все требуемые парламентом полномочия.

Карл не был человеком слова и вскоре нарушил договор. Последней каплей стал отказ короля передавать парламенту обещанный контроль над армией. В августе 1642 г. началась гражданская война между роялистами, или «кавалерами», и сторонниками парламента — «круглоголовыми». После нескольких лет сражений парламент победил, а король был взят в плен.

Казнь Карла I

В декабре 1648 г. Один из руководителей парламента, Оливер Кромвель, провел т. н. чистку, оставив там только 67 человек, после чего обвинил Карла в предательстве и «других тяжелейших преступлениях против Англии». Оставшиеся члены парламента т. н. «охвостье», образовали суд, перед которым должен был престать король. Хотя к этому времени короля ненавидели многие его поданные, суд над ним был воспринят как нарушение правосудия, потому что на процессе присутствовали далеко не все члены парламента.

Сторонники же короля были отстранены от участия в процессе намеренно. Карл отказался признавать законность суда, заявляя, что на Земле король неподсуден никому. Поэтому он отказался от защиты, заявив, что тем самым выступает за «свободу народа Англии». Такой ответ был воспринят как признание вины, и 27 января 1649 г. судья Джон Бредшоу огласил смертный приговор: казнить Карла I как тирана, изменника и врага народа.

Приказ о проведение был подписан 57 членами парламента. Король Англии Карл І был обезглавлен на эшафоте на улице Уайтхол в Лондоне утром во вторник 30 января 1649 г. По свидетельству очевидцев, король принял смерть без страха. День был холодный, на земле лежал снег, и перед казнью Карл попросил теплую одежду — «в такую погоду я могу трястись от холода, а люди посчитают, что я трясусь от страха. Я бы не хотел этого». За ударом топора последовал громкий стон толпы, казалось, люди до последнего верили, что казнь не состоится.

Категории

Выбор редакции

Биография карла 1. Казнь короля карла

Карл I Стюарт

Казнь Карла I

Поиск

Подписка

Популярные записи

Последние записи