• Создание новой номинации (собственно неологизмы) Неологизмы XXI века
• Первый выпуск царскосельского лицея
• Минфин рф от 01.07 65н. аналитическая группа подвида доходов бюджетов
• Балабол - это: определение и происхождение слова
• Парфюмер произведение
• Два удачных рецепта печенья из овсяных хлопьев
• Как гадать на кофейной гуще
• Гадание на кофейной гуще — толкование символов
• Что значит если снится папа
• К чему снится фарш мясной женщине

Стиль (греч. stylos – палочка для письма на восковой или глиняной дощечке) является важной синтезирующей характеристикой единства содержания и формы литературного произведения.

Термин стиль используется в разных науках – лингвистике, искусствознании, эстетике, литературоведении – в разных значениях, которые к тому же исторически изменчивы. Уже в античную эпоху это слово стало пониматься в переносном смысле, обозначая почерк, особенности письма. Это значение в большой мере сохранилось и в современном термине.

До середины XVII в. слово «стиль» использовалось прежде всего для характеристики выразительно-изобразительных особенностей речи. Во второй половине XVII в. (в России – много позже, около середины XVIII в. в эстетической системе классицизма это значение было закреплено («Теория трех штилей» М.Ломоносова). Эстетика конца XVIII – начала XIX вв. наделила понятие стиля искусствоведческим значением. Стиль начал рассматриваться как принадлежность не только словесного, но и любого другого искусства. живописи, скульптуры, музыки и т.д. Стиль мыслился как своеобразие, художественная индивидуальность, базирующаяся на смысловой оригинальности. Таким образом, стиль понимался как свойство художественной формы произведения , причем, говоря современным языком, содержательной формы .

В течение XIX в. термин стиль употребляли и искусствоведы, и литераторы: литераторы – для обозначения индивидуальной манеры литературного письма, выраженной в речевой форме. В русской традиции синонимом стиля часто выступало слово «слог» («слог писателя»). В конце XIX – начале XX вв. эстетическое понимание стиля было существенно расширено и в чем-то переосмыслено как категорию. Во-первых, для него стиль стал обозначать не индивидуальное своеобразие отдельного художника, а эстетическое мышление определенных направлений и эпох в искусстве. Во-вторых, понятие стиля перестало характеризовать только своеобразие формы и стало обозначать еще свойственную данной эпохе концепцию мира и человека, воплощаемую в искусстве. Это позволило сопоставить в рамках одной художественной эпохи произведения разных искусств и вычленить в них общие стилевые начала. Все это, наконец, придало термину «стиль » культурологический смысл.

В течение XX в., вплоть до современности, термин приобретал разные оттенки значений, сохраняя неизменным лишь признак своеобразия, непохожести, отличительной черты.

Стиль как литературоведческая категория – это закономерно согласованное единство всех элементов содержательной формы, в синтезе которых проявляется творческая индивидуальность. Различаются:

б) стиль литературного произведения ;

в) стиль литературного направления как исторически неповторимого этапа развития искусства слова.

Литературоведческое значение термина «стиль», которое опирается в большей степени на общеэстетическую, чем на лингвистическую концепцию, но с существенными коррективами применительно к литературе как искусству слова. Для современного понимания литературно-художественного стиля существенно следующее: во-первых, стиль является выражением глубокой оригинальности, во-вторых, он обладает эстетическим совершенством, в-третьих, он представляет собой содержательную форму и, наконец, является свойством всей художественной формы произведения, а не только его речевой стороны, которая» впрочем, имеет для литературного стиля важнейшее значение.

Итак, можно дать такое самое общее определение стиля: Стиль – это эстетическое единство всех сторон и элементов художественной формы, обладающее определенной оригинальностью и выражающее некое содержание.

Стиль в таком понимании противопоставлен, с одной стороны, бесстильности (эстетической невыразительности), а с другой – неумению найти свой стиль, т.е. простому и не открывающему нового содержания использованию уже найденных приемов. Художественная форма представляет собой не набор отдельных приемов, а содержательно обусловленную целостность ; ее выражением и является категория стиля. Слагаясь в стиль, все элементы формы подчиняются единой художественной закономерности, обнаруживают наличие организующего принципа. Он как бы пронизывает структуру формы, определяя характер и функции любого ее элемента.

Так, в «Войне и мире» Л.Н.Толстого главным стилевым принципом, закономерностью стиля становится контраст , отчетливое и резкое противопоставление, которое реализуется в каждой «клеточке» произведения. Заявленный уже в заглавии, контраст затем выступает организующим принципом композиции изображенного мира и речевой формы. Композиционно этот принцип воплощается в постоянной парности образов: в противопоставлении войны и мира, русских и французов, Наташи и Сони, Наташи и Элен, Платона Каратаева и Тихона Щербатого, Кутузова и Наполеона, Пьера и Андрея, Москвы и Петербурга, естественного и искусственного, внешнего и внутреннего и т.п. В области психологизма стилевая закономерность воплощается в форме постоянной внутренней борьбы, контрастного соединения в сознании героев противоположных жизненных впечатлений, в противопоставлении сознания и подсознания. В области предметной изобразительности стилевой принцип проявляется в ярких, четких портретах с выделением ведущей черты, что позволяет и на этом уровне противопоставить героев (например, некрасивая княжна Марья и красивая Элен), в несоответствии внешнего облика и душевных движений; в контрастных пейзажах (например, два описания дуба). Речевые формы также подчиняются принципу контраста: либо в речи героев соединяются разнородные стилистические пласты (так, для речи Пьера, Наташи, отчасти князя Андрея характерно сочетание возвышенной и разговорной лексики), либо различные речевые манеры противопоставляются друг другу (русский и французский языки, «разговорная машина» в салоне Шерер и естественная речь Пьера); речь повествователя отчетливо отделена от речи героев.

Поскольку стиль является не элементом, а свойством художественной формы, он не локализован (как, например, элементы сюжета или художественные детали), а как бы разлит во всей структуре формы. Поэтому организующий принцип стиля обнаруживается практически в любом фрагменте текста, каждая текстовая «точка» несет на себе отпечаток целого. Благодаря этому стиль опознаваем по отдельному фрагменту: искушенному читателю достаточно прочитать небольшой отрывок, чтобы с уверенностью назвать автора. В то же время в тексте произведения всегда есть некоторые точки, в которых стиль «проступает наружу». Такие точки служат своеобразным стилевым камертоном, настраивают читателя на определенную эстетическую «волну».

Целостность стиля с наибольшей отчетливостью проявляется в системе стилевых доминант – качественных характеристик стиля, в которых выражается художественное своеобразие. Издавна литературная критика, эстетика, искусствоведение пытались дать подобные характеристики , употребляя для определения того или иного стиля такие эмоционально насыщенные тропы, как « легкий », « тяжелый », « строгий », « свободный », « простой », « сложный », « монументальный », « камерный » и т.п. Одной из наиболее интересных и обоснованных попыток систематизировать стилевые свойства является типология «категорий стиля», предложенная А.Н.Соколовым. Считая, что «стилевые категории выступают как явления художественного стиля, охватывающего все элементы формы», Соколов в качестве стилевых категорий рассматривает: субъективность/объективность; изображение/экспрессию; тип художественной условности; монументальность/камерность и т.д. Данная типология – общеэстетическая; автор подчеркивает необходимость ее конкретизации, а отчасти и изменения применительно к литературе.

Художественный мир произведения может строиться по-разному. Прежде всего это касается изображения динамики и статики , внешнего и внутреннего .

Если писатель обращает преимущественное внимание на статические моменты бытия, то это свойство стиля можно назвать описательностью . Для нее характерно подробное воспроизведение внешнего мира – наружности героев, пейзажей, городских видов, интерьеров, вещей и т.п. Изображенный мир при описательносга подробно детализирован, а те или иные действия и события раскрывают в первую очередь устойчивый уклад жизни, т. е. не то, что происходит однократно, а то, что постоянно бывает. Описательность свойственна, в частности, таким произведениям, как «Старосветские помещики» и «Мертвые души» Н.В.Гоголя, «Кому на Руси жить хорошо» Н.А.Некрасова, очерки М.Е.Салтыкова-Щедрина.

Концентрацию автора на воспроизведении внешней (а отчасти и внутренней) динамики называют сюжетностью . Сюжетность выражается обыкновенно в большом количестве сложных ситуаций, в напряженности действия, в его преобладании над статическими моментами и, главное, в том, что характеры героев и авторская позиция проявляются в первую очередь через сюжет. Это свойство является доминантой стиля, например, в произведении «Нос» Н.В.Гоголя «Бешеные деньги» А.Н.Островского и др.

Наконец, писатель может концентрировать внимание на внутреннем мире персонажа или лирического героя – его чувствах, мыслях, переживаниях, желаниях и т.п., – такое свойство стиля называется психологизмом. Его мы наблюдаем в «Герое нашего времени» М.Ю.Лермонтова, «Преступлении и наказании» Ф.М.Достоевского, «Анне Карениной» Л.Н.Толстого, «Даме с собачкой» А.П.Чехова.

В каждом конкретном произведении сюжетность, описательность или психологизм составляют его существенный стилевой признак. Однако эти категории могут сочетаться друг с другом: например, психологизм и сюжетность – в романах Достоевского, описательность и психологизм – в поздних рассказах и пьесах Чехова.

В зависимости от типа художественной условности можно выделить две противоположные стилевые доминанты: жизнеподобие и фантастику. Жизнеподобие предполагает соблюдение известных нам физических, психологических, причинно-следственных и иных закономерностей. Жизнеподобны по характеру образности «Евгений Онегин» Пушкина, романы Тургенева, Гончарова, Толстого, рассказы и пьесы Чехова Фантастика же нарушает эти закономерности, изображает мир подчеркнуто условным. Фантастическая образность неоднородна: она может осуществляться в формах гиперболы («Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле), литоты («Дюймовочка» Г.Х.Андерсена), гротеска (нарочитая смесь фантастического с пошлым и обыденным, например в сказках Щедрина «Медведь на воеводстве», «Здравомысленный заяц» и др.), алогизма («Нос» Гоголя). Границы между фантастикой и жизнеподо-бием достаточно подвижны как исторически («волшебный» или «любовный напиток» средневековых сказаний представляется нам явлением фантастическим, хотя в свое время он как таковой не воспринимался), так и в пределах одного художественного целого (например, в «Пиковой даме» Пушкина). Однако в целом жизнеподобная и условно-фантастическая образность разграничиваются довольно четко и являются отличительными чертами стиля.

В области художественной речи можно выделить три пары стилевых доминант: стих и прозу, номинативность и риторичность; монологизм и разноречие.

Стих и проза как стилевые качества характеризуют степень ритмической упорядоченности художественной речи, а также ее темповую организацию. Они играют существенную роль в формировании эмоционального рисунка стиля, так как тот или иной темпоритм изначально связан с определенным настроением. Между стихом и прозой также возможны промежуточные формы (ритмическая проза), что, однако, не лишает эти стилевые доминанты качественного своеобразия.

Другая пара типологических характеристик стиля связана с мерой использования средств языковой изобразительности и выразительности, тропов и фигур (сравнений, метафор, градаций, повторов и т.п.), а также пассивной лексики и лексики ограниченной сферы употребления (архаизмов, неологизмов, варваризмов и др.). Эти приемы могут составлять существенную особенность стилистики произведения, но могут и почти не использоваться. В последнем случае важно прямое значение слова, функция которого – точное обозначение деталей изображаемого мира. Это свойство художественной речи называют номинативностью . Номинативность подразумевает также достаточно простой и естественный синтаксис. Противоположную тенденцию, связанную с косвенным или описательным обозначением предметов и созданием словесно-речевого образа, назовут риторичностью. Отчетливое господство номинативности можно наблюдать в поздних стихотворениях и прозе Пушкина, в романах Тургенева, рассказах и повестях Чехова, поэзии и прозе Бунина. Риторичность присуща, например, лирике романтиков, прозе раннего Горького, Леонида Андреева. Возможно и относительное равновесие между этими началами: например, в романах Толстого и Достоевского, причем стилистика первого более склоняется к номинативности, а второго – к риторичности.

С точки зрения освоения в произведении речевой разнокачественности можно выделить такие доминанты, как монологизм и разноречие. Монологизм предполагает единую речевую манеру для всех персонажей, совпадающую, как правило, с речевой манерой повествователя (в эпических произведениях; лирика же, как правило, целиком монологична). При разноречии реальный речевой мир становится объектом изображения. Разноречие представлено в литературе двумя вариантами: в одном случае речевые манеры разных персонажей воспроизводятся как взаимно изолированные («Горе от ума» А.С.Грибоедова, «Мертвые души» Н.В.Гоголя, «Кому на Руси жить хорошо» Н.А.Некрасова), в другом речевые манеры персонажей и повествователя взаимодействуют, «проникают» друг в друга (романы Ф.М.Достоевского, «Жизнь Клима Самгина» М.Горького, «Мастер и Маргарита» М.А.Булгакова).

Характер художественной композиции также может становиться стилевой доминантой. В самом общем виде можно выделить два типа: простую и сложную композиции. В первом случае функция композиции сводится к объединению частей и элементов произведения в одно целое, которое осуществляется всегда самым простым и естественным способом: в области сюжета это будет прямая хронологическая последовательность , в области повествования – единый повествовательный тип на протяжении всего произведения, в области пространственно-временных организации – единство места и времени и т.п. При сложной композиции в самом построении произведения, в порядке сочетания его частей и элементов воплощается особый художественный смысл и достигается эстетический эффект. Такова, например, смена повествователей и нарушенная хронологическая последовательность в «Герое нашего времени» Лермонтова, система пересечений разных сюжетных линий в «Войне и мире» Толстого, повторяющиеся детали-символы в романах Достоевского, пространственно-временная организация «Мастера и Маргариты» Булгакова и т.п.

Существенным свойством стиля является объем произведения , что очень хорошо ощущают и писатели, и читатели и что зачастую самым непосредственным образом сказывается на всем стиле произведения. Каждая деталь, каждый стилистический прием в зависимости от величины конструкции имеет разную функцию, обладает разной силой, на него ложится разная нагрузка.

При анализе произведения обыкновенно выявляются от одной до трех доминант. При этом следует учитывать, что доминанты стиля проявляют себя как тенденции стилеобразования и не носят абсолютного характера: так, при общей номинативности не исключено появление тропов и фигур ; элементы психологического изображения могут появляться и в тех произведениях, где психологизм не является доминантой, и т.п. Подчинение доминанте всех элементов и приемов и есть принцип стилевой организации произведения.

Так, в поэме Гоголя «Мертвые души» стилевой доминантой является ярко выраженная описательность . Среди художественных деталей преобладают детали портрета и особенно вещного мира ; психологическое же изображение сведено к минимуму. Характер образности жизнеподобный, что важно для создания общего впечатления достоверности. Резко (насколько это только возможно в эпическом произведении) ослаблена сюжетность; соответственно возрастает значение внесюжетных элементов – авторских отступлений, вставных эпизодов и особенно описаний. В соответствии с доминантой строится и композиция системы персонажей: во-первых, их в гоголевской поэме чрезвычайно много, а во-вторых, они в своей сути равноправны и равно интересны автору, будь то Чичиков или, к примеру, Иван Антонович кувшинное рыло, так что разделение персонажей на главных, второстепенных и эпизодических весьма условно. Среди композиционных приемов особое значение приобретают повтор и усиление, нагнетание однотипных деталей, впечатлений, персонажей и т.п., что также способствует описательности. Важным свойством является разноречие, причем разные речевые манеры противопоставлены друг другу абсолютно, не проникая друг в друга: это также «работает» на бписательность, создавая речевой образ различных жизненных укладов.

Другой пример – организация стиля в романах Достоевского. Стилевыми доминантами в них являются психологизм и разноречие в форме полифонии. Естественно, что «внутренние» художественные детали преобладают над «внешними», а последние так или иначе психологизируются – либо становятся эмоциональным впечатлением героя, либо отражают изменения во внутреннем мире, душевное состояние (например, детали портрета). Используются в основном не детали-подробности, а детали-символы (например, топор, кровь, крест в «Преступлении и наказании»), способные в большей степени психологизироваться. Интересна роль сюжета в формировании стиля. Таким образом, доминантные свойства определяют те законы, по которым отдельные элементы художественной формы складываются в эстетическое единство – стиль.

Однако целостность стиля создается не только наличием доминант, управляющих строением формы. В конечном итоге эта целостность, как и само появление той или иной стилевой доминанты, диктуется принципом функциональности стиля, т.е. его способностью адекватно выражать то или иное содержание. Таким образом, стиль – это содержательная форма. Здесь, однако, важно уточнить, что под содержанием произведения необходимо понимать весьма широкий спектр явлений – от концепции мира и человека, присущей всему творчеству писателя (например, романтическое понимание личности в творчестве Лермонтова) до тончайшего переживания (например, в отдельном лирическом стихотворении).

Те, а не иные стилевые доминанты, стилевые тенденции возникают в произведении прежде всего потому, что их появления требуют конкретные содержательные задачи. Так, принцип контраста в стиле «Войны и мира» обусловлен стремлением Толстого четко противопоставить истинное и ложное, духовное и животное, добро и зло. Это стержень как проблематики, так и аксиоматики Толстого, сущность идейно-эмоциональной направленности его произведения, выражение этической бескомпромиссности автора.

Оригинальность является существенным свойством стиля, но в то же время стиль к ней не сводится, и не всякая оригинальность может быть названа стилем. Еще на рубеже XVIII–XIX вв. в эстетике почувствовалась необходимость разделить категории стиля и манеры. Манера есть более низкая ступень искусства. Индивидуально-авторский стиль всегда есть в большей или меньшей степени абстракция, потому что на его реализацию в конкретном произведении оказывают влияние такие факторы, как род и жанр произведения, творческий возраст писателя, конкретные особенности художественного содержания. Кроме того, если одни писатели творят в более или менее едином стиле (Лермонтов, Достоевский, Чехов), то другие обнаруживают в разных произведениях неодинаковые стилевые тенденции (Пушкин, Л.Толстой, Горький).

Категория стиля в современном литературоведении и искусствознании прилагается не только к творчеству того или иного художника или к отдельному произведению, но и к более широким понятиям. Так, говорят о стилях направления и течения, о национальных и региональных стилях, о «стилях эпох» (классицизм, романтизм и т.п.).

В современном литературоведении высказывается мысль, что в особом стиле может быть выдержана часть произведения. В XX в. возник новый стиль стилистической общности – стиль элемента произведения. Некоторые произведения строятся по принципу коллажа (мозаики). Но, даже если произведение представляет собой коллаж, его части входят в новое художественное единство, подчиняясь, таким образом, новым, характерным именно для данного произведения содержательно-стилевым закономерностям. Из сказанного ясно, что наиболее реален и конкретен стиль отдельно взятого произведения, что и делает его анализ первостепенной задачей.

Основная литература: 24, 30, 36, 58, 76, 80, 82

Дополнительная литература: 3, 6, 7, 11-15

Тип задания: 19

Условие

Некоторые посетители (1) билета (2) у которых (3) вообще не было (4) отправлялись в правительственную ложу.

Показать ответ

Ответ

14 <или> 41

Тип задания: 19
Тема: Знаки препинания в сложноподчиненном предложении

Условие

Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. Цифры запишите подряд без пробелов, запятых и других дополнительных символов.

Я кружил неподалёку и видел (1) как взблёскивает на солнце шайба (2) как командует Вадик (3) и склоняются над кассой знакомые фигуры.

Показать ответ

Ответ

12 <или> 21

Источник: «Русский язык. Типовые тестовые задания ЕГЭ 2019». Под ред. Р. А. Дощинский., М. С. Смирнова.

Тип задания: 19
Тема: Знаки препинания в сложноподчиненном предложении

Условие

Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. Цифры запишите подряд без пробелов, запятых и других дополнительных символов.

И можно вперёд сказать (1) что перелёт на другие планеты (2) не даст той радости (3) о которой (4) сейчас грезится.

Показать ответ

Ответ

13 <или> 31

Источник: «Русский язык. Типовые тестовые задания ЕГЭ 2019». Под ред. Р. А. Дощинский., М. С. Смирнова.

Тип задания: 19
Тема: Знаки препинания в сложноподчиненном предложении

Условие

Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. Цифры запишите подряд без пробелов, запятых и других дополнительных символов.

Ничто в спокойной наружности его не говорило о том напряжении чувства (1) гул (2) которого (3) мчался во всём его существе оглушительным нервным стоном.

Показать ответ

Ответ

Источник: «Русский язык. Типовые тестовые задания ЕГЭ 2019». Под ред. Р. А. Дощинский., М. С. Смирнова.

Тип задания: 19
Тема: Знаки препинания в сложноподчиненном предложении

Условие

Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. Цифры запишите подряд без пробелов, запятых и других дополнительных символов.

Романтизм юности помешал мне свернуть с дороги (1) идти (2) по которой (3) я был обречён.

Показать ответ

Ответ

Источник: «Русский язык. Типовые тестовые задания ЕГЭ 2019». Под ред. Р. А. Дощинский., М. С. Смирнова.

Тип задания: 19
Тема: Знаки препинания в сложноподчиненном предложении

Условие

Расставьте знаки препинания: укажите все цифры, на месте которых в предложении должны стоять запятые. Цифры запишите подряд без пробелов, запятых и других дополнительных символов.

Вопрос о языке художественной литературы и его месте в системе функциональных стилей решается неоднозначно: одни исследователи (В.В. Виноградов, Р.А. Будагов, А.И. Ефи­мов, М.Н. Кожина, А.Н. Васильева, Б.Н. Головин) включа­ют в систему функциональных стилей особый художественный стиль, другие (Л.Ю. Максимов, К.А. Панфилов, ММ. Шанский, Д.Н. Шмелев, В.Д. Бондалетов) считают, что для этого нет оснований. В качестве аргументов против выделения стиля художественной литературы приводятся следующие: 1) язык художественной литературы не включается в понятие литературного языка; 2) он многостилен, незамкнут, не имеет специфических примет, которые были бы присущи языку художественной литературы в целом; 3) у языка художественной литературы особая, эстетическая функция, которая выражается в весьма специфическом использовании языковых средств.

Безусловно, язык художественной литературы и литературный язык ¾ понятия не тождественные. Взаимоотно­шения между ними довольно сложные. В языке художественной литературы наиболее полно и ярко отражаются лучшие качества литературного языка, это его образец, на который равняются в отборе и употреблении языковых средств. Вместе с тем язык художественной литературы во многих случаях выходит за пределы литературного языка в область языка национального, общенародного, используя все его стилистические ресурсы, от самых «низких» до са­мых «высоких». Он может включать в себя языковые черты и даже целые фрагменты различных функциональных сти­лей (научного, официально-делового, публицистического, разговорного). Однако это не «смешение» стилей, так как употребление языковых средств в художественной лите­ратуре обусловлено авторским замыслом и содержанием произведения, т.е. стилистически мотивировано. Элементы других стилей в художественном произведении использу­ются в эстетической функции, а не в той, которую они выполняют в стиле-источнике.

Нельзя не согласиться с мнением М.Н. Кожиной о том, что «выведение художественной речи за пределы функцио­нальных стилей обедняет наше представление о функциях языка. Если вывести художественную речь из числа функ­циональных стилей, но считать, что литературный язык существует во множестве функций, ¾ а этого отрицать нельзя, ¾ то получается, что эстетическая функция не явля­ется одной из функций языка. Использование языка в эстетической сфере ¾ одно из высших достижений литератур­ного языка, и от этого ни литературный язык не перестает быть таковым, попадая в художественное произведение, ни язык художественной литературы не перестает быть прояв­лением литературного языка».

Язык художественной литературы, несмотря на стилистическую неоднородность, несмотря на то, что в нем ярко проявляется авторская индивидуальность, все же отличается рядом специфических особенностей, позволяющих отграничить художественную речь от любого другого стиля.

Особенности языка художественной литературы в целом определяются несколькими факторами. Ему присуща широкая метафоричность, образность языковых единиц почти всех уровней, наблюдается использование синонимов всех типов, многозначности, разных стилевых пластов лексики. «Все средства, в том числе нейтральные, призваны служить здесь выражению системы образов, поэтической мысли художника». В художественном стиле (по сравнению с другими функциональными стилями) существуют свои законы восприятия слова. Значение слова в большей степе­ни определяется целевой установкой автора, жанровыми и композиционными особенностями того художественного произведения, элементом которого является это слово: во-первых, оно в контексте данного литературного произведе­ния может приобретать художественную многозначность, не зафиксированную в словарях, во-вторых, сохраняет свою связь с идейно-эстетической системой этого произведения и оценивается нами как прекрасное или безобразное, возвышенное или низменное, трагическое или комическое:

Где ты, звезда моя заветная,

Венец небесной красоты?

Очарованье безответное

Снегов и лунной высоты?

Где молодость, простая, чистая,

В кругу любимом и родном,

И старый дом, и ель смолистая

В сугробах белых под окном?

Пылай, играй стоцветной силою,

Неугасимая звезда,

Над дальнею моей могилою,

Забытой богом навсегда!

В этих строках стихотворения И.А. Бунина «Сириус» читателя привлекает не только содержание текста, но и образность, дополнительные смысловые оттенки слов, неожи­данные эпитеты, метафоры, перифразы, найденные автором. В обращении к заветной звезде юности ¾ Сириусу ¾ поэт оплакал невозвратимость прошлого, несбывшиеся надежды на жизнь «в кругу любимом и родном».

Знакомое всем слово звезда, пройдя через творческое сознание художника, в структуре художественного произведения приобрело совершенно новые качества.

Структуре художественного произведения свойственна многоплановость. Исследователи заметили, что изобразитель­но выразительные языковые средства находятся в прямой зависимости прежде всего от функционально-смысловых типов речи ¾ описания, повествования, рассуждения: в ху­дожественном тексте изображение портретов героев и их рассуждения передаются разными лексическими и синтак­сическими средствами. Исследования М.М. Бахтина пока­зали, что прозаическое произведение по самой своей сути диалогично: в нем звучат голоса автора и персонажей, ко­торые необычайно сложно соотносятся друг с другом. Поэтому для лингвистов принципиально важным становится рассмотрение того, какими способами изображается речь героев и как происходит взаимодействие ее с речью пове­ствователя. В прямой зависимости от противопоставления речи героев авторской находится стилистическое использо­вание в тексте элементов разговорного, официально-дело­вого и научного стилей. Таким образом, создается особая языковая структура, включающая иногда целые фрагменты различных функциональных стилей. В структуре художест­венного произведения обычно выделяется авторская речь, прямая, несобственно-авторская и несобственно-прямая.

В прямой речи наиболее активно проявляется разговор­ный стиль. Авторская речь, отражающая внешнюю по от­ношению к автору действительность, строится с преобла­данием книжно-письменных элементов. В несобственно-авторской и несобственно-прямой речи в различных про­порциях сочетаются собственно авторская речь и речь персонажей. Кроме того, существующие в художественной ли­тературе многочисленные стилистические разновидности во многом объясняются и выделением в рамках стиля художе­ственной литературы трех подстилей: прозаического, по­этического, драматургического. Таким образом, ни в каком другом функциональном стиле не наблюдается подобного глубокого взаимодействия всех стилистических ресурсов. Однако в рамках художественного произведения используются лишь отдельные элементы других стилей, большая же их часть не получает здесь широкого отражения. К тому же, в художественной речи такие элементы функциониру­ют в особой, эстетической, функции, подчиняясь закону эстетической организации содержания и формы.

В других стилевых системах эстетическая функция не имеет такого большого удельного веса, не развивает каче­ственного своеобразия, типичного для нее в системе худо­жественного произведения. Коммуникативная функция стиля художественной литературы проявляется в том, что ин­формация о художественном мире произведения сливается с информацией о мире действительности. Эстетическая (иначе ¾ художественная) функция тесно взаимодействует с коммуникативной, и это взаимодействие приводит к тому, что в языке художественного произведения слово не только передает какое-то содержание, смысл, но и эмоционально воздействует на читателя: вызывая у него определенные мысли, представления, оно делает читателя сопереживателем и в какой-то мере соучастником списываемых событий.

Благодаря эстетической функции, связанной с конкрет­но-чувственным восприятием действительности, в художе­ственной речи употребляются такие типы слов, форм и конструкций, в которых проявляется категория конкретно­сти. По данным М.Н. Кожиной, абстрактные и конкретные речевые формы в научной речи составляют 76% и 24%, в художественной ¾ 30% и 70% ¾ как видим, данные диа­метрально противоположные.

В стиле художественной литературы употребительны все формы лица и все личные местоимения; последние указывают обычно на лицо или на конкретный предмет, а не ни абстрактные понятия, как в научном стиле. Активизи­руются здесь и переносные употребления слов как наибо­лее конкретные. В художественной речи неопределенно-личных форм глагола, как более обобщенных, в три раза меньше, чем в научной, и в девять раз меньше, чем в офи­циально-деловой.

В стиле художественной литературы замечена низкая частотность употребления слов среднего рода с отвлечен­ным значением и высокая частотность конкретных сущест­вительных мужского и женского рода. Абстрактные слова приобретают конкретно-образное значение (в результате метафоризации). Присущая художественной речи динамика (в отличие от статики, признаковости научной и официаль­но-деловой) проявляется в высокой частотности употреб­ления глаголов: известно, что частота их почти в два раза выше, чем в научной, и в три ¾ чем в официально-деловой речи. Вот, например, фрагмент текста романа Ю. Бонда­рева «Игра»: Он срубил в лесу елку, принес ее вместе с металлическим духом снега, сплошь завьюженную, и Ольга стала наряжать ее нарезанными из остатков обоев гирляндами, он же мешал ей, топтался поза­ди, острил, советовал, видел ее наклоненную глад­ко причесанную голову, тугой узел волос на затылке и то и дело брал ее за плечи, поворачивал к себе.

Эмоциональность и экспрессивность стиля художест­венной литературы создается при помощи единиц почти всех уровней языковой системы. Например, на синтаксиче­ском уровне широко применяются такие две разновидности собственно изобразительного синтаксиса: 1) интонационно-смысловое выделение и ритмомелодическая организация участков текста (восклицания, возгласы, вопросы; сегмен­тация; инверсия; синтаксические параллелизмы; перечис­ления, повторы, присоединения; разрыв или обрыв синтак­сического движения) и 2) средства синтаксической харак­терологии (воспроизведение устно-разговорной речи, сти­лизация, пародирование).

В языке художественной литературы немало и «нелите­ратурных» употреблений, т.е. в отдельных случаях язык художественной литературы может выходить за пределы норм литературного языка. Проявляется это прежде всего в том, что в рамках художественного произведения писатель имеет право употреблять такие формы, которых нет в современном русском литературном языке и не было в его истории. Например:

Приедь, умоляю, п р и е х а й!

А то ¾ самолетом п р и л е т ь,

Чтоб нам не явилась помехой

Какая-нибудь гололедь.

(Лит. газ.)

Или: И наполняешь тишь полей такой рыдалистою дрожью неотлетевших журавлей (С. Есенин). У Л. Мар­тынова встречаем слово луноночь, у А. Вознесенского ¾ свистопал, осенебри, у А. Солженицына ¾ сухмень, удоволеннный, сузелень и т.д. Таким образом, автор художественного произведения может использовать и потенциальные возможности языка, создавая неологизмы (в широком смысле). Выходя за рамки литературного языка, художественная речь может включать в себя (в известных пределах) диалектизмы: От деревни Новое Раменье до починка через поскотины считалось километров пятнадцать; Среди моховых кочек, близ мочажин, поросших осокой, стоят mам окопанные столбики; На самой окраине Коршунова, неподалеку от шоссе, на песчаном взлобке стоит сосна (И Тендряков), жаргонизмы: Ты, Степа, фраер чистей­шей воды, как слеза; Когда такую хазу засвечивают, то на дело ведут...; Не бренчи нервами; А для Якова Шуршикова жизнь человека ¾ плюнуть и забыть, кокнуть пером, амба и ша (Н. Леонов), профессионализмы и другие внелитературные элементы.

Употребление языковых средств в художественной ли­тературе в конечном итоге подчинено авторскому замыслу, содержанию произведения, созданию образа и воздействию через него на адресата. Писатели в своих произведениях исходят прежде всего из того, чтобы верно передать мысль, чувство, правдиво раскрыть духовный мир героя, реалистически воссоздать язык и образ. Авторскому замыслу, стремлению к художественной правде подчиняются не только нормативные факты языка, но и отклонения от общелитературных норм. «Язык художественной литературы» со свойственной ему «установкой на выражение», ¾ подчеркивал В.В. Виноградов, ¾ имеет законное право на де­формацию, на нарушение общелитературных норм». Од­нако всякое отклонение от нормы должно быть оправдано целевой установкой автора, контекстом произведения, употребление того или иного языкового средства в художественной литературе должно быть эстетически мотивировано. Если языковые элементы, находящиеся за пределамилитературного языка, выполняют определенную функциональную нагрузку, их употребление в словесной ткани художественного произведения вполне можно оправдать.

Широта охвата художественной речью средств общенародного языка настолько велика, что позволяет утверждать мысль о принципиальной потенциальной возможности включения в стиль художественной литературы всех существующих языковых средств (правда, определенным образом соединенных).

Перечисленные факты свидетельствуют о том, что стиль художественной литературы обладает рядом особенностей, позволяющих ему занять в системе функциональных стилей русского языка свое, особое, место.

Разговорный стиль

Разговорный стиль как одна из разновидностей литера­турного языка обслуживает сферу непринужденного обще­ния людей в быту, в семье, а также сферу неофициальных отношений на производстве, в учреждениях и т.д.

Основной формой реализации разговорного стиля явля­ется устная речь, хотя он может проявляться и в письмен­ной форме (неофициальные дружеские письма, записки на бытовые темы, дневниковые записи, реплики персонажей в пьесах, в отдельных жанрах художественной и публицистической литературы). В таких случаях фиксируются осо­бенности устной формы речи.

Основными экстралингвистическими признаками, обу­словливающими формирование разговорного стиля, являют­ся: непринужденность (что возможно лишь при неофици­альных отношениях между говорящими и при отсутствии установки на сообщение, имеющее официальный характер), непосредственность и неподготовленность общения. В раз­говоре непосредственно участвуют и отправитель речи, и ее получатель, часто меняясь при этом ролями, соотноше­ния между ними устанавливаются в самом акте речи. Такая речь не может быть предварительно обдумана, непосредственное участие адресанта и адресата обусловливает ее преимущественно диалогический характер, хотя возможен и монолог.

Монолог в разговорном стиле представляет собой фор­му непринужденного рассказа о каких-либо событиях, о чем-то увиденном, прочитанном или услышанном и адре­суется конкретному слушателю (слушателям), с которым говорящий должен установить контакт. Слушатель, естест­венно, реагирует на рассказ, выражая согласие, несогласие, удивление, возмущение и т.д. или спрашивая о чем-то говорящего. Поэтому монолог в разговорной речи не на­столько отчетливо противопоставляется диалогу, как в письменной.

Характерной особенностью разговорной речи является эмоциональность, экспрессивность, оценочная реакция. Так, на вопрос Написали! вместо Нет, не написали обычно сле­дуют эмоционально-экспрессивные ответы типа Где там написали! или Прямо ¾ написали!; Куда там написали!; Так и написали!; Легко сказать ¾ написали! и т.п.

Большую роль в разговорной речи играет обстановка речевого общения, ситуация, а также невербальные средст­ва коммуникации (жесты, мимика, характер взаимоотноше­ний собеседников и т.д.).

С экстралингвистическими чертами разговорного стиля связаны такие его наиболее общие языковые особенности, как стандартность, стереотипность использования языковых средств, их неполноструктурная оформленность на синтак­сическом, фонетическом и морфологическом уровнях, пре­рывистость и непоследовательность речи с логической точ­ки зрения, ослабленность синтаксических связей между частями высказывания или их неоформленность, разрывы предложения разного рода вставками, повторы слов и пред­ложений, широкое употребление языковых средств с ярко выраженной эмоционально-экспрессивной окраской, актив­ность языковых единиц конкретного значения и пассивность единиц с отвлеченно-обобщенным значением.

Разговорная речь имеет свои нормы, не совпадающие во многих случаях с нормами книжной речи, зафиксированными в словарях, справочниках, грамматиках (кодифи­цированными). Нормы разговорной речи, в отличие от книжных, устанавливаются узусом (обычаем) и никем соз­нательно не поддерживаются. Однако носители языка чувствуют их и любое немотивированное отступление от них воспринимают как ошибку. Это и позволило исследователям (О.Б. Сиротининой, А.Н. Васильевой, Н.Ю. Шведовой, О.А. Лаптевой и др.) утверждать, что современная русская разговорная речь нормированная, хотя нормы в ней довольно своеобразны. В разговорной речи для выражения сходного содержания в типичных и повторяющихся ситуа­циях создаются готовые конструкции, устойчивые оборо­ты, разного рода речевые клише (формулы приветствия, прощания, обращения, извинения, благодарности и т.д.). Эти готовые, стандартизированные речевые средства автомати­чески воспроизводятся и способствуют упрочению норма­тивного характера разговорной речи, что и является отли­чительной чертой ее нормы. Однако спонтанность речевого общения, отсутствие предварительного обдумывания, ис­пользование невербальных средств коммуникации и кон­кретность речевой ситуации приводят к ослаблению норм.

Таким образом, в разговорном стиле сосуществуют ус­тойчивые речевые стандарты, воспроизводимые в типичных и повторяющихся ситуациях, и общелитературные речевые явления, которые могут подвергаться различным смещениям. Эти два обстоятельства и определяют специфику норм разговорного стиля: в силу использования стандартных речевых средств и приемов нормы разговорного стиля, с одной стороны, характеризуются более высокой степенью обязательности по сравнению с нормами других стилей, где не исключается синонимия, свободное маневрирование с набором допустимых речевых средств. А с другой ¾ общелитературные речевые явления, свойственные разговор­ному стилю, могут в большей мере, чем в других стилях, подвергаться различным смещениям.

В разговорном стиле, по сравнению с научным и офи­циально-деловым, значительно выше удельный вес нейтральной лексики. Ряд стилистически нейтральных слов употребляется в переносных значениях, специфичных имен­но для данного стиля. Например, стилистически нейтраль­ный глагол отрезать (‘отделить что-либо, часть чего-ли­бо’) в разговорном стиле употребляется в значении ‘резко ответить, желая прекратить разговор’ (Сказал ¾ отрезал и больше не повторял), лететь (‘передвигаться, перемещаться по воздуху с помощью крыльев’) ¾ в значении ‘ломаться, портиться’ (Полетел двигатель внутреннего сгорания). См. также: свалить (‘переложить вину, ответственность на кого-либо’), подбросить (‘дать, доставить’), поставить (‘назначить на какую-либо должность’), снять (‘уволить с должности’) и др.

Широко используется лексика бытового содержания: жадничать, тормошить, мигом, крошечный, невдомек, по­делом, потихоньку, электричка, картошка, чашка, солон­ка, метелка, щетка, тарелка и т.п.

Распространено в рассматриваемом стиле употребление слов с конкретным значением и ограничено с абстрактным; нехарактерно использование терминов, иноязычных слов, еще не ставших общеупотребительными. Активны автор­ские неологизмы (окказионализмы), развита полисемия и синонимия, причем распространена ситуативная синонимия. Характерной особенностью лексической системы разговор­ного стиля является богатство эмоционально-экспрессив­ной лексики и фразеологии (трудяга, дармоед, старикан, глупыш; дурочка, вихрастый, наводить тень на плетень, брать за горло, лезть в бутылку, брать измором).

Фразеологизмы в разговорной речи часто переосмысляются, изменяют форму, активны процессы контаминации и комического обновления фраземы. Слово с фразеологи­чески обусловленным значением может употребляться как самостоятельное, сохраняя при этом значение целого фра­зеологизма: не суйся ¾ соваться ¾ совать нос не в свое де­ло, сорвалось ¾ сорваться с языка. В этом находит выраже­ние закон экономии речевых средств и принцип неполноструктурности. Особую разновидность разговорной фра­зеологии составляют стандартные выражения, привычные формулы речевого этикета типа Как дела?; Доброе утро!; Будьте любезны!; Благодарю за внимание; Прошу проще­ния и т.п.

Употребление нелитературной лексики (жаргонизмов, вульгаризмов, грубых и бранных слов и т.д.) ¾ это не нор­мативное явление разговорного стиля, а скорее нарушение норм, так же, как и злоупотребление книжной лексикой, придающей разговорной речи искусственный характер.

Экспрессивность и оценочность проявляются и в облас­ти словообразования. Весьма продуктивны образования с суффиксами субъективной оценки со значением ласкательности, уменьшительности, пренебрежения, (не)одобрения, иронии и др. (доченька, дочушка, дочка, ручища, злющий, большущий). Активны образования слов при помощи аффик­сов, придающих разговорный или просторечный оттенок. Сюда относятся существительные с суффиксами -ак(-як): слабак, добряк; -к-а: печка, стенка; -ш-а: кассирша, сек­ретарша; -ан(-ян); старикан, смутьян; -ун: хвастун, гово­рун; -ыш: крепыш, малыш; -л-а: воображала, воротила; отн-я: беготня, толкотня; прилагательные с суффиксами ущ(-ющ): большущий, худющий; с приставкой пре-: пре­добрый, пренеприятный; глаголы преффиксально-суффиксального образования: похаживать, разгуливать, пригова­ривать, нашептывать; глаголы на -ничать: модничать, гримасничать, бродяжничать, столярничать; на (-а)-нуть: толкануть, ругнуть, пугнуть, буркнуть, ахнуть. Разговор­ной речи в большей степени, чем книжной, свойственно использование многоприставочных глагольных образований (переизбрать, попридержать, поразмыслить, повыбрасы­вать). Употребляются приставочно-возвратные глаголы с яркой эмоционально-оценочной и образной экспрессией (набегаться, наработаться, договориться, додуматься), усложненные приставочно-возвратные образования (попринарядиться, понавыдумывать, поразговориться).

Для усиления экспрессии используется удвоение слов, иногда с префиксацией (большой-большой, белая-белая, быстро-быстро, маленький-премаленький, высокий-превысокий). Характерна тенденция к сокращению наименований, замене неоднословных наименований однословными (зачетная книжка ¾ зачетка, десятилетняя школа ¾ десятилетка, мореходное училище ¾ мореходка, хирургическое отделе­ние ¾ хирургия, специалист по глазным болезням ¾ глазник, больной шизофренией ¾ шизофреник). Широко использу­ются метонимические наименования (Сегодня состоится заседание профбюро ¾ Сегодня профбюро; Словарь русско­го языка, составленный С.И. Ожеговым ¾ Ожегов).

В области морфологии можно отметить, во-первых, грамматические формы, которые функционируют преиму­щественно в разговорном стиле, а во-вторых, употреби­тельность стилистически не маркированных грамматических категорий, их соотношение здесь иное по сравнению с другими функциональными стилями. Для данного стиля харак­терны формы на -а в именительном падеже множественно­го числа, там, где в книжных стилях нормативной является форма на -ы (бункера, крейсера, прожектора, инструкто­ра), формы на -у в родительном и предложном падежах (килограмм сахару, стакан чаю, гроздь винограду, в цеху, в отпуску); нулевая флексия в родительном падеже множе­ственного числа (пять грамм, десять килограмм, кило­грамм помидор, сравни книжн.: граммов, килограммов, по­мидоров).

Специфично количественное распределение падежных форм имен существительных: на первом месте по употре­бительности стоит именительный падеж, редко употребля­ется родительный со значением сравнения, качественной характеристики; не употребителен творительный со значе­нием субъекта действия.

Используются притяжательные прилагательные, синони­мичные формам косвенных падежей имен существитель­ных: пушкинские поэмы (поэмы Пушкина), бригадирова се­стра (сестра бригадира), Катин брат (брат Кати). В предикативной функции обычно употребляется не краткая форма прилагательного, а полная: Женщина была немного­словная; Выводы бесспорные (сравни книжн.: Настоящая мудрость немногословна; Выводы бесспорны). Краткие формы прилагательных активны лишь в усилительных кон­струкциях, где они характеризуются ярко выраженной экс­прессивной окраской: Ну и хитер!; Больно уж она проста; Плохи твои дела!

Одна из характерных особенностей разговорной речи ¾ широкое использование местоимений, не только заменяю­щих существительные и прилагательные, но и употреб­ляющихся без опоры на контекст. Например, местоимение такой может обозначать положительное качество или слу­жить усилителем (Она такая женщина! ¾ прекрасная, ве­ликолепная, умная; Такая красота кругом!). Местоимение в сочетании с инфинитивом может заменить наименование предмета, т.е. исключить существительное. Например: Дай чем написать; Принеси что почитать; У тебя есть чем писать?; Возьми чего поесть. За счет использования ме­стоимений в разговорной речи ¾ снижается частотность употребления имен существительных и прилагательных. Незначительная частотность последних в разговорной речи связана также и с тем, что предметы и их признаки видны или известны собеседникам.

В разговорном стиле глаголы преобладают над существительными. Активность личных форм глагола возрастает за счет пассивности отглагольных существительных, а так­же причастий и деепричастий, почти не употребляющихся в разговорной речи. Из форм причастий активна только краткая форма страдательного причастия прошедшего вре­мени среднего рода единственного числа (написано, накурено, перепахано, сделано, сказано). Значительно количе­ство адъективированных причастий (знающий специалист, работящий человек, раненый солдат, рваный сапог, жаре­ная картошка). Яркой приметой разговорной речи является употребление глаголов многократного и однократного действия (читывал, сиживал, хаживал, крутанул, стеганул, долбанул), а также глаголов со значением ультрамгновенного действия (стук, бряк, прыг, скок, трах, шась).

Непосредственность и неподготовленность высказывания, ситуация речевого общения и другие характерные черты разговорного стиля особенно сказываются на его синтаксическом строе. На синтаксическом уровне более ак­тивно, чем на других уровнях языковой системы, проявля­ется неполноструктурность выражения смысла языковыми средствами. Неполнота конструкций, эллиптичность ¾ это одно из средств речевой экономии и одно из наиболее яр­ких отличий разговорной речи от других разновидностей литературного языка. Так как разговорный стиль обычно реализуется в условиях непосредственного общения, все, что дано обстановкой или вытекает из того, что было из­вестно собеседникам еще раньше, опускается из речи. A.M. Пешковский, характеризуя разговорную речь, писал: «Мы всегда не договариваем своих мыслей, опуская из речи все, что дано обстановкой или предыдущим опы­том разговаривающих. Так, за столом мы спрашиваем: «Вы кофе или чай?»; встретив знакомого, спрашиваем: «Ты ку­да?»; услышав надоевшую музыку, говорим: «Опять!»; пред­лагая воды, скажем: «Кипяченая, не беспокойтесь!», видя, что перо у собеседника не пишет, скажем: «А вы каранда­шом!» и т.п.»

В разговорном синтаксисе преобладают простые пред­ложения, причем в них часто отсутствует глагол-сказуемое, что придает высказыванию динамичность. В одних случаях высказывания понятны вне ситуации и контекста, что сви­детельствует о их языковой системности (Я в кино; Он в общежитие; Мне бы билет; Завтра в театр), в других ¾ отсутствующий глагол-сказуемое подсказывается ситуацией: (на почте) ¾ Пожалуйста, конверт с маркой (дайте). Употребляются слова-предложения (утвердительные, отри­цательные, побудительные): ¾ Купишь билет? ¾ Обязатель­но; Можешь принести книгу? ¾ Разумеется; ¾ Прочитал заметку? ¾ Нет еще; ¾ Приготовились! Марш! Только раз­говорной речи свойственно употребление специальных слов и соответствующих предложений, выражающих согласие или несогласие (Да; Нет; Разумеется; Конечно), нередко они повторяются (¾ Поедем в лес? ¾ Да, да!; ¾ Вы покупае­те эту книгу? ¾ Нет, нет).

Из сложных предложений в данном стиле активнее сложносочиненные и бессоюзные. Последние часто носят ярко выраженную разговорную окраску, а поэтому не употребительны в книжной речи (Приедешь ¾ позвони; Есть люди ¾ себя не жалеют). Неподготовленность высказывания, отсутствие возможности предварительно проду­мать фразу препятствуют использованию в разговорном стиле сложных синтаксических конструкций. Эмоциональ­ностью и экспрессивностью разговорной речи обусловлено широкое использование вопросительных и восклицатель­ных предложений (Неужели ты не смотрел этот фильм? Хочешь посмотреть? Идем сейчас в «Октябрь», Ну что ты сидишь дома! В такую погоду!). Активны междомет­ные фразы (Как бы не так!; Да ну!; Ну да?; Еще бы!; Ой ли?; Ух ты!); используются присоединительные конструк­ции (Завод хорошо оборудован. По последнему слову тех­ники; Хороший он человек. К тому же и веселый).

Основным показателем синтаксических отношений в разговорной речи является интонация и порядок слов, в то время как морфологические средства связи ¾ передача синтаксических значений с помощью форм слова ¾ ослаблены. Интонация, тесно связанная с темпом речи, тоном, мелодией, тембром голоса, паузами, логическими ударениями и т.д., в разговорном стиле несет огромную смысловую, мо­дальную и эмоционально-экспрессивную нагрузку, прида­вая речи естественность, непринужденность, живость, выразительность. Она восполняет то, что недосказано, способствует усилению эмоциональности, является главным средством выражения актуального членения. Тема высказывания выделяется с помощью логического ударения, поэтому элемент, выступающий в качестве ремы, может быть расположен в любом месте. Например, цель поездки можно уточнить с помощью вопросов: Вы едете в Москву в командировку? ¾ Вы в командировку едете в Москву? ¾ В командировку вы едете в Москву? ¾ Вы едете в командировку в Москву? Обстоятельство (в командировку) может занимать разную позицию в высказывании, так как оно выделяется логическим ударением. Выделение ремы с помощью интонации позволяет употреблять вопросительные слова где, когда, зачем, почему и др. не только в начале высказыва­ния, но и в любой другой позиции (Когда поедешь в Моск­ву? - В Москву когда поедешь? ¾ В Москву поедешь ко­гда?). Типичная черта разговорного синтаксиса ¾ интона­ционное разделение темы и ремы и оформление их в само­стоятельные фразы (- Как пройти к цирку? ¾ К цирку? Направо; Сколько стоит эта книга? ¾ Эта? Пятьдесят тысяч).

Порядок слов в разговорной речи, не являясь основным средством выражения актуального членения, обладает вы­сокой вариативностью. Он более свободный, чем в книж­ных стилях, но все же играет определенную роль в выраже­нии актуального членения: наиболее важный, существенный элемент, имеющий главное значение в сообщении, обычно помещается в начало высказывания: Снег сильный с утра был; Странный он; Пушистая была елочка; Побыстрее надо бегать. Часто на первое место выдвигается существи­тельное в именительном падеже, так как оно служит сред­ством актуализации: Вокзал, где выходить?; Торговый центр, как пройти?; Книга тут лежала, не видали?; Сумка красная, покажите, пожалуйста!

В целях экспрессивного выделения нередко сложнопод­чиненное предложение начинается с придаточной части в тех случаях, когда в других стилях нормой является ее пост­позиция. Например: Что делать ¾ не знаю; Что не испу­гался ¾ молодец; Кто смелый ¾ выходи.

Одновременность обдумывания и произнесения речи при непосредственном общении приводит к частым перестрой­кам фразы на ходу. При этом предложения то обрываются, то следуют дополнения к ним, то меняется их синтаксиче­ская структура: Но я не вижу особенных причин так уж сильно волноваться... хотя, впрочем...; Котика они купили недавно. Миленький такой и т.п.

Таблица дифференциальных признаков функциональных стилей

II. Художественный стиль

1. Стиль как категория эстетики.

1. Стиль - фактор творческого процесса,

1. Стиль - фактор творческого процесса, осуществление ориента-ции художника по отношению к реальности, к художественной традиции, к публике. Стиль диктует художнику избирательность по отношению к жизненному материалу, культурной (и в частности к художественной) традиции, к общественным целям искусства.

2. Стиль - фактор произведения,

2. Стиль - фактор произведения, его социального бытия. Стиль обусловливает существование произведения как законченного художест-венного целого. Стиль спасает произведение от эклектики. Стиль выра-

жает характер, направленность и меру эстетического освоения мира чело-веком и выступает носителем существенных сторон эстетической ценно-сти и художественного смысла произведения. Стиль - источник эстети-ческого наслаждения искусством.

Стиль представитель целого в каждой клетке произведения. Подчиняя каждую деталь общему конструктивному замыслу, он определяет струк-туру произведения и его принадлежность к определенному типу культу-ры. Стиль - центростремительная сила в произведении, обеспечиваю-щая его монолитность. Стиль - принцип организации художественного мира, его внутренняя необходимость, проявляющаяся в характере «сцеп-ления» слов.

3. Стиль - фактор художественного процесса, его стрежень.

3. Стиль - фактор художественного процесса, его стрежень. Он ориентирует художника по отношению к процессу развития искусства, обеспечивает развитие традиции на новом основании, способствует взаи-модействию искусства разных эпох.

4. Стиль - фактор художественного общения (автора и реципиен-та).

4. Стиль - фактор художественного общения (автора и реципиен-та). Стиль определяет характер эстетического воздействия произведения на аудиторию, ориентируя художника на определенный тип читателя, а последнего - на определенный тип художественных ценностей. В ком-муникативном плане стиль - это закрепленная в художественном тексте программа взаимопонимания автора и читателя. Художественный стиль - сфера оперативного воздействия искусства на сознание людей. Про-цесс прочтения и интерпретации, понимания и оценки протекает во вре-мени. Стиль же моментально, единым информационным броском, без подробностей сообщает о целостном качестве произведения. Еще прочи-таны только первые строки поэмы, просмотрена только первая сцена спектакля, а читатель и зритель, восприняв стиль произведения, уже зна-ют многое, а нередко и то, следует ли смотреть спектакль и дочитывать поэму до конца. Здесь мы сталкиваемся с информативным аспектом сти-ля, выступающего как узловой пункт художественного общения, в кото-ром сходятся все нити, протянутые через произведение от художника к ре-ципиенту и обратно. Создавая произведение, писатель «мыслит своим чи-тателем», последний присутствует в творческом процессе как цель, во имя которой художник творит. Писатель в свою очередь всегда присутст-вует в сознании читателя в виде обаяния имени, притягательности славы, авторитета, профессионального статуса, внушенного критикой и утвер-дившегося в общественном мнении. Все это и знакомство с прежними творениями, в которых светится личность художника, «работает» на его образ. Встреча писателя и читателя в произведении осуществляется толь-ко тогда, когда они заведомо тянутся друг к другу и являются друг для друга желанной целью, когда существует их духовная «взаимность». Точ-

ка их встречи, место пересечения их обоюдных стремлений - стиль. Че-рез него писатель передает свидетельство своего авторства, знак своей личности, заложенный в каждой фразе произведения, в ритме, в интона-ции. В стиле осуществляется (или прерывается) художественная комму-никация: действительность - творец - произведение - исполнитель - реципиент - действительность. На концах этой цепочки находится ре-альность; ее воспринимает художник и на нее же под воздействием искус-ства влияет публика. В этом смысле стиль есть способ совершенствова-ния реальности посредством культуры.

2. Структура стиля.

Структура стиля произведения сложна и много-слойна.

Первый (глубинный, «порождающий») слой стиля

Первый (глубинный, «порождающий») слой стиля - тематическая и интонационная общность культуры. Стих, например, рождается ритми-чески выраженной интонацией, передающей эмоциональное состояние поэта и сообщающей творческому процессу ценностную ориентацию по отношению к теме. Только потом эта интонация облекается в слова. Иначе говоря, на «порождающем» уровне текста находятся тема и интонация, а на порожденном - смысл и ценность. Точно так же и в истории культуры первоначально складывались тематические и интонационные общности, обусловленные единством исторических судеб народов, схожестью их жизненного опыта, которые влияют на ценностно-смысловое содержание искусства того или иного региона. Первый стилевой слой охватывает, на-пример, все явления индоевропейской художественной культуры.

Второй стилевой слой - национальная стилистическая общность.

Второй стилевой слой - национальная стилистическая общность. Здесь единый тематический и интонационный фонд обретает конкретиза-цию, опирающуюся на жизненный опыт данного народа. Националь-но-стилевые особенности культуры позволяют по стилевым признакам отличить произведение русского искусства от немецкого или французско-го. Даже в переводе стихов чувствуется национальный стиль подлинника, не сводимый к языку, а сказывающийся в национальном интонационном и тематическом своеобразии художественной культуры.

Третий стилевой слой - национально-стадиальный стиль

Третий стилевой слой - национально-стадиальный стиль (националь-ный стиль народа, находящегося на определенном этапе историче-ско-культурного развития). Таков стиль Людовика XIV. На этом уровне стилистическая общность может сужаться до одного вида искусства (на-пример, русский ампир в архитектуре) и даже до одного из жанров (напри-мер, стиль фаюмского портрета). С другой стороны, национально-стади-альный стиль может расширяться и охватывать не только искусство, но и культуру в целом. Так, Бахтин говорит о смеховой культуре Средневековья, о карнавализации как стиле деятельности средневекового человека.

Четвертый слой стиля

Четвертый слой стиля - стиль художественного направления (об-щность, присущая всем произведениям данного направления). Художест-венный процесс исторически усложняется: происходит членение на раз-ные направления и внутри каждого складывается стилистическая об-щность. Даже самые несхожие между собой реалистические произведе-ния обладают стилистической общностью, позволяющей отличить их от произведений романтических или классицистских. Стилистическая об-щность художественного направления «пульсирует»: то расширяется (классицизм, например, накладывает печать на парковую культуру, эти-кет, моду и другие феномены культуры своей эпохи), то сужается и конк-ретизируется в разных течениях, членящих данное направление. Тогда стиль направления дополняется еще одним уровнем общности (вернее, «подобщности») - стилем течения.

Пятый уровень стилистической общности

Пятый уровень стилистической общности - индивидуальный стиль художника, отражающий особенности его художественного мышле-ния Как только человек исторически сформировался в личность, обретя самосознание и своеобразие в ценностных ориентациях и деятельности, так в искусство пришел индивидуальный стиль. Блок писал: «Стиль вся-кого писателя так тесно связан с содержанием его души, что опытный взгляд может увидеть душу по стилю...» (Блок. 1962. С. 315).

Шестой уровень стилистической общности - стиль периода творче-ства.

Шестой уровень стилистической общности - стиль периода творче-ства. В новейшую эпоху ускорения исторического движения так повыша-ется интенсивность жизни личности, что ранее устойчивые, неизменные ее характеристики - индивидуальность, особенности мышления, ценно-стная ориентация - в течение творческой жизни художника существенно меняются и индивидуальный художественный стиль членится и обретает новую степень общности. «Голубой» и «розовый» периоды в творчестве Пикассо имеют разную стилистическую окраску, хотя в них и сохраняется общность, скрепляемая индивидуальным стилем художника (личность при всех своих изменениях сохраняет ядро своего «я», и перед нами пред-стает другим тот же самый человек).

Седьмой уровень стилистической общности - стиль произведения.

Седьмой уровень стилистической общности - стиль произведения. В новейшую эпоху столь интенсивна духовная жизнь художника и столь сложен жизненный материал, что неповторимая стилистическая целост-ность возникает у отдельного художественного произведения и оно обре-тает стилистическое своеобразие даже по отношению к другим шедеврам того же художника.

Восьмой слой стилистической общности:

Восьмой слой стилистической общности: стиль элемента произведе-ния, предполагающий «склеивание», стыковку стилистически разнород-ных элементов. Этот уровень впервые возник в конце XIX - начале ХХ вв. в произведениях эклектического искусства. Позже одним из способов со-здания произведения, разные части которого имеют разный стиль, стал

коллаж с присущей ему стилевой мозаичностью. При этом часто уже не цитируются (как, например, в фугах Баха), а механически ассимилируют-ся фрагменты чужих сочинений. Впервые в этом направлении вел поиски еще Стравинский. Полистилистичное произведение благодаря общности на других стилистических уровнях сохраняет целостность.

Девятый уровень стилистической общности - стиль эпохи,

Девятый уровень стилистической общности - стиль эпохи, объеди-няющий все многообразие художественных явлений данной эпохи. Стиль эпохи инвариантен и предполагает разнообразие своих проявлений, по-разному соответствующих сути времени. Характеризуя соответствие стиля А. Блока эпохе, Б. Пастернак писал: «Прилагательные без сущест-вительных, сказуемые без подлежащих, прятки, взбудораженность, юрко мелькающие фигурки, отрывистость - как подходил этот стиль к духу времени, таившемуся, сокровенному, подпольному, едва вышедшему из подвалов, объяснявшемуся языком заговорщиков, главным лицом которо-го был город, главным событием - улица» (Пастернак. 1990. С. 206). Стиль - манифестация культуры как целого, видимый знак эстетическо-го единства. По мере усложнения целого все труднее отыскать в нем это единство, поэтому некоторые исследователи отрицают наличие в совре-менном искусстве стиля эпохи и видят его лишь на ранних стадиях худо-жественной культуры. Однако и в наше время, при всем усложнении худо-жественного процесса, при всем нарастании в нем стилистической пест-роты и увеличения стилистических слоев, не утрачивается эпохальная ти-пологическая общность искусства. Именно она и составляет стиль эпохи.

Закономерность художественного процесса:

Закономерность художественного процесса: усложнение структуры произведения и нарастание в нем стилистических слоев, увеличение и различий и общностей с другими феноменами культуры.

3. Стиль - «генная» (порождающая) программа произведения.

3. Стиль - «генная» (порождающая) программа произведения. Стиль в искусстве - это не форма, не содержание, не даже их единство в произведении. Стиль - набор «генов» культуры (духовных принципов построения произведения, отбора и сопряжения языковых единиц) обус-ловливающий тип культурной целостности. Стиль как единая порождаю-щая программа живет в каждой клеточке художественного организма и определяет структуру каждой клеточки и закон их сопряжения в целое. Стиль - императивный приказ целого, повелевающий каждым элемен-том произведения. Анализ обнаруживает принцип порождения стиля, оп-ределяющий строение и смысл каждой фразы, кадра, сцены, строфы и строки. Рассмотрим эту проблему на примере пушкинского «Медного всадника».

Завязка и конфликт «Медного всадника» классицистичны: идея лич-ного счастья, носителем которой является Евгений, сталкивается с идеей государственности Петра. Разрешение же этой экспозиции происходит вовсе не в духе классицизма. Все решается не в пользу какой-либо одной

стороны, а ставится вопрос о нахождении согласованности («консенсу-са», как выражаются ныне) современности и истории, личности и госу-дарственности, счастья и законности. Эта идея - ядро концепции поэмы, определяющее ее поэтику и стиль, в котором оказываются гармонично объединены одическое (представляющее Петра и государственность) и обыденное (представляющее Евгения и личностность) начала.

Вся история России сконцентрирована в государственности, несущей в жизнь упорядоченность и организованность. Наводнение предстает в поэме как беспорядок истории, воплощение ее хаоса, как разрушитель упорядоченных людьми набережных и городских построек и как губи-тель Параши.

В поэме в схожих с эзоповым языком целях Пушкин новаторски при-меняет одический язык. Обычно иносказание одновременно решает и противоцензурную, и чисто художественную задачи: адекватно выразить ироническую мысль. «Обратный ход» эзопова языка содержит в себе и ху-дожественно-критический потенциал. В «Медном всаднике» Пушкин до-бивается такого одического звучания стиха, что его мысль обретает про-тивоцензурную защиту: создается ощущение сплошного восхваления Петра, его творенья - Петербурга, всего строя жизни. Одический строй поэмы имеет и собственно художественное значение. Вплавленные в оди-ческую речь критически заряженные слова бытового, сниженного стиля органично сливаются с общим строем речи и обретают дополнительную внутренне скрытую критическую силу.

С одическо-эзоповым пафосом Пушкин ставит в стилистически высо-кий ряд слова разного эстетического заряда, разновекторные по ценност-ной ориентации и с помощью привычной восторженной интонации дела-ет как бы нормальным называние царя «горделивым истуканом», «куми-ром на бронзовом коне», человеком с «медною главой» и прочие «непоч-тительности».

Одический строй речи в «Медном всаднике» имеет и еще одну функ-цию - стилизацию исторической эпохи, создание атмосферы XVIII в., перенос читателя в петровское время и сопряжение этого времени с новой эпохой.

Одический стиль традиционно ориентирован на художественное вы-ражение возвышенного, у Пушкина же он стал формой выражения не только возвышенного (замыслы Петра, рожденный его волей величест-венный Петербург), но и низменного (царский гнев и жестокое преследо-вание медным всадником маленького человека, и другие противочеловеч-ные деяния «державца полумира»). Воспринимая стих поэта как одиче-ский, читатель невольно усваивал и критический пафос.

Свершая художественное открытие критических возможностей оди-ческой речи, Пушкин опирался на созданную славянскими культурами форму «восторженного отрицания», которая живет в речах Иванушки-ду-рачка и которая позже проявилась в победных и верноподданнических, ироничных славословиях бравого солдата Швейка.

Применяя одический, высокий стиль для выражения «всего», для пе-редачи эстетического богатства мира, а не только возвышенного аспекта действительности, Пушкин наносит удар по стилистическим переборкам классицистской поэтики, одновременно вбирая в свое творчество ее луч-шие достижения, ее наиболее отточенные приемы и расширяя поле их применения. Перед нами высшая форма раскрепощения слова от жанро-вой иерархии путем расширительного его употребления, применения не по традиционному назначению. Пушкин придает одической речи амбива-лентность (двойственность), заставляет ее служить средством и возвели-чения, и изобличения. В этом художественная виртуозность поэта, его но-ваторство - умение применить традиционную литературную технику для решения новых поэтических задач.

Утверждение смысла обратного сказанному - ход иронический. Бла-годаря жизненному и художественному контексту мысль изреченная ока-зывается значащей нечто иное и даже противоположное тому, что сказано впрямую. Напыщенную, возвышенно-патетическую, традиционно лите-ратурно-изукрашенную речь художник снижает с помощью иронии. В по-эме звучит одический стих, но если вчитаться внимательно, если не обма-нываться пафосной интонацией и не следовать ей «до конца», то мы по-чувствуем другой смысл. Так, Пушкин пишет, что «мощный властелин судьбы» в порыве преобразований «на высоте уздой железной Россию поднял на дыбы». Если читать этот стих с пафосом и полностью отдаться красоте и энергии стиха, то можно и не услышать в «на дыбы» помимо «высоко», «мощно», «властно» поднял, свершил великие преобразования еще и «дыбу» - орудие пытки и казни. А если мы этого не услышим, то ускользнет от нашего понимания и второй план поэмы, и второй лик Пет-ра, и мы не заметим, что он дан и как царь-преобразователь, и как «гроз-ный» преследователь личности.

Пушкин замечал, что церковнославянский и русский разговорно-бы-товой язык - это не два самостоятельных языка, а всего лишь «два наре-чия одного славяно-русского языка». Простонародное наречие, считал он, отделилось от книжного, но впоследствии они сблизились. На тонком ос-трие «схождения» этих двух наречий и находится язык пушкинской поэ-мы. В ней чуть-чуть делается крен то в сторону архаизации, то в сторону современной языковой стихии. Между этими двумя полюсами и рождает-ся поэтический магнетизм, способный держать и оживлять любую фигу-ру, даже многопудовую фигуру бронзового истукана.

Там, где звучит тема Евгения, язык из одического становится обыден-но-повествовательным. Таинственная прелесть этого языка в том, что обычные слова, соединяясь самым прозаическим образом, создают вели-кую поэзию:

Итак, домой пришед, Евгений

Стряхнул шинель, разделся, лег.

Но долго он заснуть не мог

В волненьи разных размышлений.

А равновеликость Евгения Петру в момент бунта подчеркивается тем, что Пушкин говорит о Евгении в этом эпизоде таким же пафосным язы-ком, каким он ранее говорил о Петре. Маленький человек, которого не брал в расчет в своих державных деяниях царь, вдруг удостаивается его внимания, осознается и им, и окружающими, и самим повествователем, как историческая сила, достойная соперничества и даже равновеликая «державцу полумира». Такова удивительная семантическая работа стиля.

Стиль определяется характером отклонений художественного текста от нейтрального, «школьного» языка. Чтобы выявить стиль, надо сопо-ставить стилистически окрашенный текст с его стилистически нейтраль-ным эквивалентом (нормой).

На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел.

Норму нарушает обозначение царя местоимением «он» без предшест-вующего обозначения этого персонажа именем собственным. Этим под-черкивается исключительность, единственность и величественность фи-гуры, о которой идет речь, возникает одический стиль речи. Однако здесь же Пушкин употребляет не одическое слово «брег», а обыденное «берег».

В финале Пушкин рассказывает о пустынном острове, на который на-воднение занесло «домишко ветхий».

Нашли безумца моего,

И тут же хладный труп его

Похоронили ради Бога

В разговорно-обыденную речь, где употребляется столь низкое слово «труп» (не тело!), вдруг органично входит слово «высокого» ряда - «хладный». Этот церковно-славянизм поднимает маленького человека, ощутившего свое достоинство, на уровень Петра и придает Евгению отте-нок величия в его жалкой смерти. Мы видим, что концовка поэмы, как и ее начало, как и весь ее текст, построена по принципу сочетания одического и обыденного.

Стилистический принцип построения фразы в поэме - сочетание одического и обыденного. Одическая речь - эстетический эквивалент государственности, а обыденная - маленького человека. Стиль оказы-вается концептуально нагруженным. Он в каждой клеточке смысла пе-редает общую концепцию поэмы: державное и личностное должно со-гласоваться и сливаться воедино.

Петр велик в государственных замыслах и жесток и жалок в отноше-нии к личности. Евгений жалок в своей бедности и велик в своей любви к Параше, принижен своим жизненным положением и возвышен своими мечтами о независимости и чести, жалок в своем безумии и высок в своей способности протестовать. И смерть Евгения жалка (безумец по-гибает на пустынном острове) и высока (остров сей не прост, это истори-ческое место, где захоронены казненные «высокие безумцы» - бунта-ри, декабристы).

В любой мельчайшей клеточке текста действует единая программа стиля. Целостность поэмы в показе двойственности всего. Все двулико, все имеет две стороны, все оборачивается иным: злое - добрым, доброе - злым, высокое - низким, низкое - высоким, жалкое - возвышен-ным. Сам стиль пушкинской поэмы несет в себе осознание диалектично-сти жизни, родства и вражды противоположностей, вражды и родства схожестей.

Образы «Медного всадника» философичны и символичны. Конь - Нева - державная власть - народ - личность - бунт - звенья метафо-рической цепи. Они то отождествляются, то сближаются. Идет игра зна-чений. В поэме заключено «сверхплотное вещество» смысла. Малый объ-ем поэмы - свидетельство и чувства меры автора, и спрессованности ее смысла. Стихия потопа не тождественна народному бунту, но имеет с ним точки схождения и известное художественно-моделирующее и аллегори-ческое значение. Наводнение то схоже с народным возмущением, то со-прягается с державными действиями, то перекликается с реальным наро-дом, стоящим по берегам Невы и ожидающим развязки событий:

Зрит божий гнев и казни ждет.

Для аллегорического смысла поэмы существенно, что Нева, обычно закованная в береговой гранит, разбушевавшись, оказывается враждеб-ной и Медному всаднику, олицетворяющему государственность, и «ма-ленькому человеку» Евгению, и народу, имуществу и благу которого сти-хия наносит непоправимый ущерб. Идея осуждения «русского бунта, бес-смысленного и беспощадного», живет в этом образе разбушевавшейся стихии.

Текст поэмы одновременно накладывается на три исторические эпо-хи, присутствующие в поэме: Петра I (создание Петербурга), Александра I (эпоха наводнения), Николая I (пушкинская современность). Эти нало-жения углубляют метафоричность. На одном конце метафоры находится художественный мир, изображаемый поэтом, на другом - исторические лица, события, проблемы трех эпох. Поэма осмысляет философию исто-рии. Образы Пушкина оказываются способными к наложению на новые исторические ситуации, что придает поэме актуальность на все времена и делает ее «вечным спутником» человечества.

Стиль поэмы построен по гармоничной модели - лука с натянутой тетивой (внутренне напряженная гармония, стягивающая в одно целое сложное и противоречивое бытие). Стиль поэмы - гармония художест-венного мира, сопрягающего в единство противоречия и реальности и творческой мысли.

Документ

Чтобы рассчитаться с ним навсегда. Я борюсь с природой, делая это сознательно, как... Отечественной войны и человека, за эстетику «естественных потребностей» и «всячески нагнетаемое... незнания…. Скажу об очевидном: Юрий Борев никогда не был и быть не...

Юрий Игнатьевич Мухин Три еврея или Как хорошо быть инженером Аннотация

Документ

То утром в раздевалке слесари жалели Борю , который попал в вытрезвитель и теперь... заулыбался. Ага, думаю, оценили мою эстетику . Тут надо сказать, что за... , и я напомнил Кашаеву о своей рацухе. Юрий Яковлевич, соответственно, вспомнил о своем задании...

Юрий Лотман Семиотика кино и проблемы киноэстетики

Документ

Юрий Лотман. Семиотика кино и проблемы... альтернативного высказывания (напомним слова Нильса Бора о том, что нетривиальное высказывание - ... здесь понимается в лингвистическом, а не в принятом в эстетике значении термина и что язык в искусстве...

Роды, жанры и композиция в художественном стиле

По сходству основных признаков художественные произведения объединяются в три больших группы, которые называют литературными родами:

Существуют и литературные жанры. Любому человеку многие из них знакомы с детства:

• сказка,
• рассказ,
• поэма,
• стихотворение,
• басня и др.

Как правило, литературный жанр в художественном произведении определяет:

• объем текста (ср. объем рассказа, повести и романа),
• отбор фактов (в основе жанра рассказа, например, как правило, лежит один какой-либо эпизод из жизни героев).

В фольклорных жанрах используются стандартные конструкции зачина (жили-были) и концовки (и я там был…), характеристики героев (губы алые, глаза ясные, очи черные или голубые) и т.д.

Существуют разные подходы к анализу художественного текста.

1. Литературоведческий подход предполагает выявление темы, идеи, системы образов, композиции, изучение жанровых особенностей произведения. Изучение языка художественного произведения подчинено задачам содержания.
2. Лингвистический анализ художественного текста обращается к языковым структурам произведения, и от их изучения идет к постижению содержания художественного текста.

Тропы — это образные обороты речи, в которых слова и выражения употреблены в переносном значении.

Образные слова и выражения позволяют читателю глубже проникнуть в художественный мир автора, тоньше почувствовать ту гамму чувств и мыслей, которая наполняла его в период создания художественного текста, заставляют задуматься читателя, увидеть новые черты и грани изображаемого, глубже понять смысл произведения.

Тропы вам хорошо знакомы: эпитеты, сравнения, метафоры, олицетворения, аллегории, художественный символ, метонимия, синекдоха, гипербола, литота.

В отличие от тропов, задача которых обогатить мысль новым образным содержанием, стилистические фигуры способствуют эмоциональному воздействию на читателя, усиливая выразительность художественного слова. К ним относят: антитезу, оксюморон, градацию, параллелизм, анафору и т.д.

В художественных текстах выделяется речь героев и речь автора . И то и другое имеет огромное значение в создании художественного образа.

Границы использования языковых средств в литературном произведении достаточно свободны. Поэтому в стиле художественной литературы нельзя говорить о специфических лексических, морфологических или синтаксических средствах. В выборе слов и построении предложений автор может, как уже говорилось, использовать все средства общенародного языка.

Материалы публикуются с личного разрешения автора — к.ф.н. О.А.Мазневой (см. «Наша библиотека»)

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость - поделитесь

• Обрядовый фольклор Краткое объяснение что такое обрядовый фольклор
• Конспект НОД «Жизнь дана на добрые дела
• По гречески архон означает правитель
• Что такое постоянные морфологические и непостоянные признаки глагола
• Помидорчик, помидор, очень важный ты сеньор: толкование снов с красными помидорами
• Это новая политика церкви?
• Курица, запеченная целиком в духовке Как запечь курицу в духовке целиком
• Сергей есенин как умеет любить хулиган стих Сергей есенин первый раз я запел
• летие русского православия на венгерской земле
• Условия получения ипотеки для учителей Ипотека учителям в сбербанке возврат половины

• Создание новой номинации (собственно неологизмы) Неологизмы XXI века
• Первый выпуск царскосельского лицея
• Минфин рф от 01.07 65н. аналитическая группа подвида доходов бюджетов
• Балабол - это: определение и происхождение слова
• Парфюмер произведение
• Два удачных рецепта печенья из овсяных хлопьев
• Как гадать на кофейной гуще
• Гадание на кофейной гуще — толкование символов
• Что значит если снится папа
• К чему снится фарш мясной женщине