Главная > Препараты > Загадочная и величественная цивилизация майя. Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки


Загадочная и величественная цивилизация майя. Ацтеки, майя, инки. Великие царства древней Америки




Мезоамерика в классическую эпоху.

Территория, на которой сложилась цивилизация майя, занимала когда-то современные южно-мексиканские штаты Чиапас, Кампече и Юкатан, департамент Петен в Северной Гватемале, Белиз и часть Западного Сальвадора и Гондураса. Южные границы владений майя были закрыты горными хребтами Гватемалы и Гондураса. Три четверти полуострова Юкатан окружено морем, а сухопутные подступы к нему со стороны Мексики преграждались бесконечными болотами Чьяпаса и Табаско. Территория майя отличается необычайным разнообразием природных условий, однако природа никогда не была здесь чересчур щедрой к человеку. Каждый шаг на пути к цивилизации доставался древним обитателям этих мест с большим трудом и требовал мобилизации всех людских и материальных ресурсов общества.

Историю майя можно разделить на три крупные эпохи в соответствии с важнейшими изменениями в экономике, социальных институтах и культуре местных племен: палеоиндейскую (10000-2000 гг. до н.э.); архаическую (2000-100 гг. до н.э. или 0) и эпоху цивилизации (100 г. до н.э. или 0 – XVI в. н.э.). Эти эпохи в свою очередь делятся на более мелкие периоды и этапы. Начальный этап классической цивилизации майя приходится примерно на рубеж нашей эры (I в. до н.э. — I в. н.э.). Верхняя граница относится к IX в. н.э.

Наиболее ранние следы пребывания человека в области распространения культуры майя обнаружены в центральном Чиапасе, горной Гватемале и части Гондураса (X тысячелетии до н.э.).

На рубеже III и II тысячелетий до н.э. в этих горных районах появляются раннеземледельческие культуры неолитического типа, основу которых составляло маисовое земледелие.

В самом конце II – начале I тысячелетия до н.э. начинается освоение племенами майя области тропических джунглей. Отдельные попытки обосноваться на плодородных, богатых дичью землях равнин делались и раньше, однако массовая колонизация этих областей началась именно с этого времени.

В конце II тысячелетия до н.э. окончательно складывается мильповая (подсечно-огневая) система земледелия, прогрессивные изменения наблюдаются в производстве керамики, домостроительстве и других областях культуры. Опираясь на эти достижения племена горных майя постепенно осваивали лесные низменные области Петена, восточного Чиапаса, Юкатана и Белиза. Общее направление их движения было с запада на восток. В ходе своего продвижения во внутренние районы джунглей майя пользовались наиболее выгодными направлениями и путями и прежде всего долинами рек.

К середине I тысячелетия до н.э. колонизация большей части равнинной области джунглей была завершена, после чего развитие культуры здесь протекало вполне самостоятельно.

В конце I тысячелетия до н.э. в культуре равнинной части майя происходят качественные изменения: в городах появляются дворцовые комплексы, прежние святилища и легкие небольшие храмы превращаются в монументальные каменные сооружения, все важнейшие дворцовые и религиозные архитектурные комплексы выделяются из общей массы зданий и размещаются в центральной части города на особых возвышенных и укрепленных местах, складывается письменность и календарь, получает развитие живопись и монументальная скульптура, появляются пышные захоронения правителей с человеческими жертвами внутри храмовых пирамид.

Формирование государственности и цивилизации в равнинной лесной зоне было ускорено значительным притоком население с юга из горных районов, где в результате извержения вулкана Илопанго большая часть земель была покрыта толстым слоем вулканического пепла и оказалась непригодной для жизни. Южная (горная) область, по-видимому, дала могучий толчок развитию культуры майя в Центральной области (Северная Гватемала, Белиз, Табаско и Чьяпас в Мексике). Здесь майяская цивилизация достигла вершины своего развития в I тысячелетии н.э.

Экономической базой культуры майя служило подсечно-огневое маисовое земледелие. Мильповое земледелие состоит в вырубке, сжигании и засевании участка тропического леса. Благодаря быстрому истощению почвы через два-три года участок надо бросать и искать новый. Основными земледельческими орудиями майя были: палка-копалка, топор и факел. Местные земледельцы путем длительных опытов и отбора сумели вывести гибридные высокоурожайные сорта основных сельскохозяйственных растений – маиса, бобовых и тыквы. Ручная техника обработки небольшого лесного участка и сочетание на одном поле посевов нескольких культур позволяли долгое время сохранять плодородие и не требовали частой смены участков. Природные условия (плодородие почв и обилие тепла и влаги) позволяли земледельцам майя собирать здесь в среднем не менее двух урожаев в год.

Кроме полей в джунглях, возле каждого индейского жилища имелся приусадебный участок с огородами, рощами фруктовых деревьев и т.д. Последние (особенно хлебное дерево «рамон») не требовали никакого ухода, но давали значительное количество пищевых продуктов.

Успехи древнего земледелия майя были во многом связаны с созданием к началу I тысячелетия н.э. четкого и стройного агрокалендаря, строго регламентирующего сроки и очередность всех сельскохозяйственных работ.

Помимо подсечно-огневого, майя были знакомы и с другими формами земледелия. На юге Юкатана и Белизе на склонах высоких холмов найдены земледельческие террасы с особой системой увлажнения почвы. В бассейне реки Канделария (Мексика) существовала земледельческая система, напоминающая «плавучие сады» ацтеков. Этот так называемые «приподнятые поля», обладающие практически неистощимым плодородием. Существовала у майя и довольно разветвленная сеть оросительных и дренажных каналов. Последние выводили излишки воды из болотистых участков, превращая их в годные для возделывания плодородные поля.

Построенные майя каналы одновременно собирали и подводили в искусственные резервуары дождевую воду, служили важным источником животного протеина (рыба, водоплавающая птица, пресноводные съедобные моллюски), были удобными путями сообщения и доставки на лодках и плотах тяжелых грузов.

Ремесло у майя представлено керамическим производством, ткачеством, производством каменных орудий труда и оружия, украшений из нефрита, строительным делом. Керамические сосуды с полихромной росписью, изящные фигурные сосуды, нефритовые бусы, браслеты, диадемы и статуэтки – свидетельства высокого профессионализма майяских ремесленников.

В классический период у майя получила развитие торговля. Привозная майяская керамики I тысячелетия н.э. обнаружила археологами в Никарагуа и Коста-Рике. Прочные торговые связи были установлены с Теотиуаканом. В этом громадном городе найдено большое количество черепков майяской керамики и резные вещицы из нефрита. Здесь находился целый квартал торговцев майя, с их жилищами, складами товаров и святилищами. Аналогичный квартал теотиуаканских торговцев имелся в одном из крупнейших городов майя I тыс. н.э. Тикале. Помимо сухопутной торговли использовались и морские пути перевозок (изображения долбленых весельных лодок довольно часто встречаются в произведениях искусства древних майя, начиная по крайней мере с VII века н.э.).

Центрами майяской цивилизации были многочисленные города. Крупнейшими из них были Тикаль, Паленке, Йашчилан, Наранхо, Пьедрас-Неграс, Копан, Киригуа и др. Все эти имена поздние. Подлинные названия городов пока неизвестны (исключение составляет Наранхо, который отождествляется с крепостью «Брод Ягуара», известной по надписи на глиняной вазе).

Архитектура в центральной части любого крупного города майя I тыс. н.э. представлена пирамидальными холмами и платформами различных размеров и высоты. На их плоских вершинах стоят каменные здания: храмы, резиденции знати, дворцы. Здания окружали прямоугольные мощные площади, бывшие основной единицей планировки в городах майя. Рядовые жилища строились из дерева и глины под крышами из сухих пальмовых листьев. Все жилые дома стояли на невысоких (1-1,5 м) платформах, облицованных камнем. Обычно жилые и подсобные постройки образуют группы, расположенные вокруг открытого внутреннего дворика прямоугольной формы. Такие группы были местом обитания большой патриархальной семьи. В городах имелись рынки и ремесленные мастерские (например, по обработке кремня и обсидиана). Местонахождение того или иного здания в черте города определялось социальным положением его обитателей.

Значительная группа населения городов майя (правящая верхушка, чиновники, войны, ремесленники и торговцы) не была прямо связана с земледелием и существовала за счет обширной земледельческой округи, поставлявшей ему всю необходимую сельскохозяйственную продукцию и главным образом маис.

Характер социально-политической структуры общества майя в классическую эпоху однозначно пока определить невозможно. Ясно, что, по крайней мере, в период наивысшего своего расцвета (VII-VIII вв. н.э.) социальная структура майя была достаточно сложной. Наряду с основной массой общинников-земледельцев существовала знать (прослойку ее составляли жрецы), выделялись ремесленники и торговцы-профессионалы. Наличие на сельских поселениях ряда богатых погребений свидетельствует о неоднородности сельской общины. Однако как далеко зашел этот процесс, судить пока рано.

Во главе иерархической социальной системы стоял обожествляемый правитель. Правители майя всегда подчеркивали свою связь с богами и исполняли, помимо своих основных (светских) функций, ряд религиозных. Они не только обладали властью при жизни, но и почитались народом даже после их смерти. В своей деятельности правители опирались на светскую и духовную знать. Из первой формировался управленческий аппарат. Несмотря на то, что об организации управления у майя в классический период известно мало, наличие аппарата управления несомненно. На это указывает регулярная планировка майяских городов, разветвленная ирригационная система и необходимость строгой регламентация земледельческого труда. Последнее было задачей жрецов. Любое нарушение священного распорядка расценивалось как кощунство, и нарушитель мог угодить на жертвенный алтарь.

Подобно другим древним обществам у майя были рабы. Они использовались для различных домашних работ, трудились на огородах и плантациях знати, служили носильщиками на дорогах и гребцами на торговых лодках. Однако, вряд ли доля рабского труда была значительна.

После VI в. н.э. в майяских городах происходит консолидация системы власти, основанной на правилах наследования, т.е. устанавливается династический режим. Но во многих отношениях классические города – государства майя оставались «вождествами» или «чифдомами». Власть их наследственных правителей, хотя и санкционированная богами, была ограниченной – ограниченной размерами контролируемых территорий, количеством людей и ресурсов на этих территориях и сравнительной неразвитостью бюрократического механизма, имевшегося у правящей верхушки.

Между государствами майя велись войны. В большинстве случаев территория разгромленного города не включалась в государственные границы победителя. Завершением битвы служило пленение одного правителя другим, обычно с последующим принесением в жертву захваченного лидера. Целью внешней политики майяских правителей была власть и контроль над соседями, особенно контроль над землями, пригодными для возделывания, и над населением, чтобы обрабатывать эти земли и строить города. Однако ни одно государство не сумело добиться политической централизации на значительной территории и не сумело удержать эту территорию на сколь-нибудь долгий отрезок времени.

Примерно между 600 и 700 гг. н.э. на территорию майя вторглись войска Теотиуакана. Нападению подверглись преимущественно горные районы, но и в равнинных городах в это время теотиуаканское влияние существенно возрастает. Города-государства майя сумели устоять и довольно быстро преодолели последствия вражеского нашествия.

В VII веке н.э. под натиском северных варварских племен гибнет Теотиуакан. Это имело для народов Центральной Америки самые серьезные последствия. Была нарушены складывавшаяся на протяжении многих веков система политических союзов, объединений и государств. Началась непрерывная полоса походов, войн, переселений, нашествий варварских племен. Весь этот пестрый клубок различных по языку и культуре этнических групп неумолимо приближался к западным границам майя.

Сначала майя успешно отбивали натиск чужеземцев. Именно к этому времени (конец VII-VIII вв. н.э.) относится большинство победных рельефов и стел, воздвигнутых правителями майяских городов-государств в бассейне реки Усумасинты: Паленке, Пьедрас-Нег-рас, Йашчилан и др. Но вскоре силы сопротивления врагу иссякли. К этому добавилась постоянная вражда между самими городами-государствами майя, правители которых по любому поводу стремились к увеличению своей территории за счет соседей.

С запада двинулась новая волна завоевателей. Это были племена „пипиль“, этническая и культурная приналежность которых до конца еще не установлена. Первыми были разгромлены майяские города в бассейне реки Усумасинты (конец VIII – первая половина IX в. н.э.). Затем почти одновременно гибнут наиболее могущественные города-государства Петена и Юкатана (вторая половина IX – начала X в. н.э.). На протяжении каких-нибудь 100 лет наиболее густонаселенная и развития в культурном отношении область Центральной Америки приходит в упадок, от которого она никогда уже не оправилась вновь.

Низменные районы майя после этих событий не оказались совершенно безлюдными (по мнению некоторых авторитетных ученых на этой территории в течение одного лишь столетия погибло до 1 миллиона человек). В XVI-XVII веках в лесах Петена и Белиза проживало довольно большое число жителей, а в самом центре бывшего «Древнего царства», на острове посреди озера Петен-Ица, находился многолюдный город Тайсаль – столица независимого государства майя, просуществовавшего вплоть до конца XVII века.

В северной области культуры майя, на Юкатане, события развивались по-другому. В X в. н.э. города юкатанских майя подверглись нападению воинственных центральномексиканских племен – тольтеков. Однако, в отличие от центральной области майя, это не привело к катастрофическим последствиям. Население полуострова не только уцелело, но и сумело быстро приспособиться к новым условием. В итоге спустя короткое время на Юкатане появилась своеобразная культура, соединяющая в себе майяские и тольтекские черты.

Причина гибели классической цивилизации майя до сих пор остается загадкой. Некоторые факты указывают на то, что нашествие воинственных групп «пипиль» явилось не причиной, а результатом упадка майяских городов в самом конце I тысячелетия н.э. Не исключено, что известную роль здесь сыграли внутренние социальные потрясения или какой-то серьезный хозяйственно-экономический кризис.

Сооружение и поддержание в порядке разветвленной системы оросительных каналов и «приподнятых полей» требовали колоссальных усилий общества. Резко сократившееся в результате войн население было уже не в состоянии содержать ее в трудных условиях тропических джунглей. И она погибла, а вместе с ней погибла и майяская классическая цивилизация.

Финал классической цивилизация майя имеет много общего с гибелью Хараппской культуры в . И хотя их разделяет довольно внушительный отрезок времени, типологически они очень близки. Возможно, прав Г.М.Боград-Левин, связывающий упадок цивилизации в долине Инда не только с природными явлениями, но и прежде всего с эволюцией структуры оседлоземледельческих культур. Правда характер этого процесса еще не ясен и требует дальнейшего изучения.

Древний город Хольмуль – место, прямо скажем, не особо примечательное. На первый взгляд это всего лишь россыпь холмов в дебрях джунглей на севере Гватемалы, неподалеку от мексиканской границы. В густых лесах Петенского бассейна тепло и сухо, здесь царит тишина, нарушаемая лишь стрекотанием цикад да воплями ревунов. Но приглядитесь повнимательнее: большинство холмов сгруппированы в гигантские кольца – будто путники, поеживаясь от холода, расселись вокруг костра. На склонах зоркий глаз различит вкрапления тесаного камня и зияющие пасти тоннелей. На самом деле это вовсе не холмы, а древние пирамиды, разделившие печальную судьбу тех, кто построил их около тысячи лет назад. В классический период цивилизации майя (250–900 гг. н. э.) здесь раскинулось богатое поселение. В те времена на всей территории Центральной Америки и на юге современной Мексики процветали культура и письменность, а вот на политическом небосклоне бушевали бури. Два города-государства – два непримиримых врага – сошлись в схватке за главенство в регионе. На какое-то время один из городов взял верх – и превратился в самое близкое подобие империи за всю историю майя. Им управляли цари из канульской династии, которых, из-за символики, украшавшей их облачения и стелы, прозвали Змеиными. Раскопки в завоеванных ими городах-государствах, в том числе и на руинах Хольмуля, помогают археологам сложить мозаику истории канульских царей. Комплекс Хольмуль – не такой прославленный и крупный, как соседний Тикаль, – был обделен вниманием ученых вплоть до 2000 года, пока сюда не наведался гватемалец итальянского происхождения Франциско Эстрада-Белли. Одной из первых его находок стала постройка в километре от центральной группы пирамид Хольмуля. Внутри скрывались остатки настенной росписи с изображением воинов, прибывших, судя по всему, издалека.

К удивлению археологов, некоторые фрагменты фрески были практически уничтожены – по-видимому, самими майя, пожелавшими стереть всякую память об изображенных событиях. Надеясь разгадать эту загадку, Эстрада-Белли прорыл тоннели в недра нескольких соседних пирамид. Древние жители Мезоамерики возводили пирамиды по принципу матрешки, насаживая их одну поверх другой. Обрастая новыми слоями, пирамида сохраняла старые, что позволило исследователям проникнуть внутрь и увидеть древние сооружения в близком к первозданному виде. В 2013 году Эстрада-Белли и его команда пробрались в одну из больших пирамид. Ступеньки древней лестницы привели их ко входу в церемониальное здание. Забравшись внутрь через отверстие в полу, они обнаружили прямо над входом в древнюю гробницу превосходно сохранившийся восьмиметровый фриз. Лепные фризы – редкая находка. Взорам археологов предстало удивительное зрелище. Трое мужчин (один из них – правитель Хольмуля) поднимались из пасти странных чудовищ, окруженные обитателями загробного мира и обвитые двумя гигантскими пернатыми змеями. Фигуры, выполненные в традиционном стиле майя, казалось, оживали на глазах. Рассматривая фриз, Эстрада-Белли заметил внизу резные символы. Опустившись на колени, он разглядел цепочку знаков – иероглифов, перечисляющих правителей Хольмуля. Почти в самом центре красовался иероглиф в виде оскаливающейся змеи. «Среди разнообразных иероглифов я разглядел название – Кануль, – вспоминает Франциско. – Мы оказались в центре событий самого захватывающего периода истории майя». Следы царей династии Кануль, лелеявших мечту о власти над империей, впервые отыскали в Тикале, городе их заклятых врагов. Сотни лет огромный Тикаль – когда-то здесь насчитывалось без малого 60 тысяч жителей – господствовал над всей округой. Его величественная архитектура поражала иноземных гостей в VIII веке нашей эры ничуть не меньше, чем современных туристов. Потом, правда, пришли другие времена, но с середины XX века город вновь оттеснил своих соседей на второй план, став центром археологических исследований. Прежде всего внимание ученых привлекли сотни стел – монолитов наподобие могильных плит, украшенных резьбой. Надписи на стелах помогли ученым реконструировать хронику Тикаля вплоть до периода упадка в IX веке. Но был в этой хронике один необъяснимый пробел – примерно с 560-го по 690-й год – когда стелы не возводились, да и строительство в целом почти сошло на нет. Исследователи окрестили эти 130 лет «паузой» в истории Тикаля. Заполнять пробел ученые начали в 1960-е годы, когда на памятниках классического периода из разных городов им стал попадаться один и тот же странный знак – змеиная голова в окружении символов царского статуса. В 1973 году археолог Джойс Маркус распознала в знаке эмблемный иероглиф, который, объединив название города и титул правителя, служил чем-то вроде герба. Она же высказала предположение, что этот иероглиф может быть связан с «паузой» в истории Тикаля. А вдруг город захватило неведомое войско? Если это и вправду было так, откуда оно взялось? В сухой сезон джунгли Петена раскалены и выжжены солнцем , а в сезон дождей почти непроходимы. Здесь кишмя кишат ядовитые насекомые, опасных растений тоже хватает, а плюс к тому бродят вооруженные наркоторговцы. Но Маркус не побоялась провести в лесной глуши несколько месяцев, исследуя руины и фотографируя надписи. Везде ее встречала змеиная усмешка, особенно часто – в окрестностях древнего города Калакмуль у южной границы современной Мексики. «Этот город в качестве господствующего центра упоминался в древних текстах археологических зон по всей округе, – рассказывает Маркус. – Вокруг этой оси вращались окрестные поселения, на равном расстоянии от Калакмуля». Две центральные пирамиды Калакмуля хорошо заметны с воздуха. Маркус вспоминает, как потрясли ее масштабы древнего города – когда-то число его жителей достигало 50 тысяч человек. Повсюду возвышались стелы, но в основном это были голые, немые камни. За долгие столетия эрозия отшлифовала поверхность известняка. Во всем городе отыскались лишь два змеиных иероглифа. Загадка змей будоражила воображение молодого британского исследователя Саймона Мартина. Везде, где мог, он принялся отыскивать кусочки пазла о змеиных эмблемах из Калакмуля и менее крупных городищ. Обрывочные факты о сражениях и политических интригах со всех уголков вселенной майя сплетались в хронику династии Змеиных царей. «Мы много знали про Тикаль, а вот Калакмуль был окутан туманом, – рассказывает Мартин. – Но мало-помалу все случайные находки стали складываться в вектор, указывавший в одну сторону». Со временем вместе с археологом Николаем Грюбе Мартин выпустил книгу «Хроника царей и цариц майя», в которой сравнил Змеиное царство с черной дырой – оно поглотило все окрестные города. …В конце V века Тикаль был одним из самых могущественных городов-государств в регионе. Свои позиции, как утверждают археологи, он удерживал не в одиночку, а при поддерж-ке другого, гораздо более крупного города – Теотиуакана, возведенного высоко в горах, в 1000 километров к западу, неподалеку от современного Мехико. Век за веком союзники задавали тон в развитии культуры: живопись, архитектура, производство керамики и оружия, градостроительство несли на себе их печать. Все изменилось в VI веке – Теотиуакан оборвал все связи с миром майя, бросив Тикаль на произвол судьбы. И тут, откуда ни возьмись, появляются Змеиные цари. Нет никаких свидетельств того, что они правили Калакмулем до 635 года. Первый эмблемный иероглиф с отчетливой змеиной символикой появился в городе Цибанче на юге Мексики, в 125 километрах к северо-востоку от Калакмуля. С начала VI века два сменивших друг друга на троне представителя канульской династии, предположительно отец и сын, смекнув, что Тикаль оказался в уязвимом положении, принялись теснить его на политическом Олимпе. Старший – Каменная рука Ягуара – десятки лет разъезжал по долинам майя с дипломатическими визитами. Сегодня эти действия могут показаться вполне невинными – что плохого в том, чтобы сосватать отпрыску выгодную партию или позабавиться древней игрой в мяч? В конце концов, отчего же не заглянуть к соседям просто поздороваться? Но в мире майя поднесение даров, визиты, заключение альянсов были прелюдией к завоеваниям. Вскоре юго-восточный союзник Тикаля, Караколь, стал на сторону Змеиного царства, как и Вака, воинственный город в западных пределах империи. Мало-помалу цари канульской династии заручились поддержкой и других городов к северу, востоку и западу от Тикаля, взяв врага в смертельные тиски. Каменная рука Ягуара, призвав союзников, собрался было нанести удар – но смерть настиг-ла его прежде. Захлопнуть ловушку выпало на долю его преемника и, возможно, сына – Свидетеля Небес. Согласно надписям на алтаре в Караколе, Свидетель Небес положил конец гегемонии Тикаля 29 апреля 562 года. Он повел Змеиную армию из Ваки на восток, а в это время войска из Караколя, соседнего города-государства Наранхо, а возможно, и из Хольмуля, двинулись на запад. Змеиное царство и его союзники разбили и разграбили Тикаль. Быть может, поверженного правителя города принесли в жертву богам, заколов каменным ножом. Вероятно, именно тогда жители Хольмуля в знак верности новым владыкам практически полностью уничтожили настенную роспись, превозносящую величие Тикаля и Теотиуакана, – ту самую, остатки которой обнаружил Эстрада-Белли без малого через полторы тысячи лет. События последующих трех десятилетий VI века окутаны туманом. Благодаря мексиканским археологам Энрике Нальда и Сандре Балансарио, известно, что Свидетель Небес умер через десять лет после победного завоевания, и было ему за тридцать. А выяснилось это, когда в 2004-м археологи обнаружили несколько захоронений в пирамиде на территории Цибанче. В одной из них среди жадеитовых масок и россыпей жемчуга, под толстым слоем киновари покоилась костяная игла, применявшаяся для ритуалов кровопускания. На боковой стороне была надпись: «Это жертвенный дар Свидетеля Небес».

Змеиные цари вновь замаячили на политической арене, переместившись далеко на запад, в город Паленке. То была колыбель высокой культуры, утопавшая в роскоши, – не чета мегаполисам Тикаль и Калакмуль в засушливых низинах. Изящные пирамиды с лепными рельефами и сторожевая башня примостились у подножия гор, простиравшихся до Мексиканского залива. Полноводные реки и водопады спасали горожан от жажды. По предположениям ученых, здесь даже выучились строить туалеты с проточной водой. Сравнительно небольшой город (около десятка тысяч жителей), Паленке был связующим звеном в торговле с западом – а значит, лакомым куском для молодой державы. На этот раз во главе войска встал царь Завиток-Змея. Подобно своим предшественникам, он подготовил почву для вторжения, заручившись поддержкой союзников. Царица Паленке по имени Сердце Ветреных Просторов защищала город от Змеиной армии, но 21 апреля 599 года сложила оружие. Подобное стремление к экспансии несвойственно классической цивилизации майя – раздробленные царства не заботились о расширении границ. Но Змеиные владыки оказались из другого теста. «Завоевание Паленке было частью масштабного замысла, – говорит Гильермо Берналь, эпиграфист из мексиканского Национального института антропологии и истории. – Мне кажется, ими двигали не материальные соображения. Это был вопрос идеологии. Династия Кануль замыслила создать империю». «Имперская теория» вызывает вопросы. Многие ученые считают, что само понятие «империя» неприменимо к этой цивилизации с точки зрения культуры и географии. И все же трудно не заподозрить Змеев в том, что на уме у них была экспансия. Они заключили союзы с крупнейшими городами востока, завоевали соседей с юга и наладили торговые связи с царствами севера. Паленке был западным рубежом вселенной майя. Чтобы контролировать такой обширный регион – около сотни квадратных километров, – нужна была особая система управления государством. К тому же требовалась новая столица неподалеку от богатых жадеитом южных городов. Цибанче и Калакмуль разделяло 125 километров – нешуточное путешествие по дебрям джунглей. Хотя нет никаких свидетельств о переносе столицы в Калакмуль, в 635 году Змеиные властители воздвигли монумент, провозгласив себя хозяевами города, после того как свергли местную династию Летучих Мышей. Не прошло и года, как на трон взошел величайший из Змеиных владык – Йукноом Чеен II, или Сокрушитель Городов. Спору нет, Свидетель Небес и Завиток-Змея были искусными военными стратегами, но именно Сокрушитель стал истинным царем. Он ловко плел интриги, сталкивая города, проводя политику кнута и пряника, – и в то же время усиливал контроль над низинными областями. Мало того – он ухитрялся поддерживать этот политический баланс в течение полувека. Самым удивительным союзником Змеев был неприметный городок Сакникте. Это место ученые открывали дважды. К началу 1970-х годов в поле их зрения попали каменные панели, то и дело всплывавшие на черном рынке. На камне среди иероглифов тут и там мелькала змеиная усмешка. Неведомое место, где кто-то откопал эти панели, окрестили 
городищем Q. В апреле 2005 года археолог Марчелло Кануто с коллегами отправился составить карту недавно обнаруженного городища Ла-Корона в джунглях Петена. Он забрел в недавно прорытую мародерами траншею, которая врезалась в стену пирамиды. На глаза ему попался открытый фрагмент настенной каменной панели размером с бумажник. «Смотрю, какие-то завитушки на камнях, – вспоминает Кануто. – Пригляделся. Оказалось, это не завитушки, а письмена!» Под толстым слоем земли и растительности скрывалась филигранная резьба. «Как только мы ее расчистили, сразу поняли: это и есть городище Q». С тех самых пор Кануто трудится на здешних раскопках. Судя по всему, Сакникте имел особый статус в Змеином царстве. Местные царственные отпрыски отправлялись учиться в Калакмуль. Трое из них взяли в жены Змеиных принцесс. В отличие от своего южного соседа, воинственного города Ваки, Сакникте редко участвовал в сражениях. Его правители носили мирные имена – что-то вроде Солнечный Пес, Белый Червь и Красный Индюк. На каменных панелях запечатлены сцены, где знатные особы пьют хмельные напитки и играют на флейтах. Судя по резным монументам, обнаруженным командой Кануто, накануне официального переноса столицы Змеиного царства в Калакмуль сюда наведался с визитом Йукноом Чеен. На изысканном портрете он запечатлен сидящим в вальяжной позе, а на него взирает правитель Сакникте. Могущество Змеиных царей распространялось не только на Сакникте – имя Йукноом Чеена мелькает на всей территории майя. Свою дочь, Длань Водяной Лилии, он выдал замуж за принца Ваки (впоследствии царица и сама стала могущественной воительницей). Сокрушитель Городов посадил самолично избранных правителей на юге, в Канкуэне, и в Мораль-Реформе почти в 160 километрах к западу. А в Дос-Пиласе он подчинил себе родного брата нового царя Тикаля, обратив его в верноподданного. В западных пределах своего царства Йукноом Чеен проложил новый торговый путь, связавший союзников из разных земель. Все эти покоренные города объединяла одна особенность. По-видимому, ближайшие союзники не имели собственных гербов, а их правители, пусть даже облаченные в пышные одежды, присягнув Змеям, лишались царского титула. А между тем Змеиные владыки Калакмуля взяли себе еще более внушительный титул – калоомте, Цари Царей. «На мой взгляд, они предложили принципиально новые политические методы», – говорит Томас Баррьентос, гватемальский археолог и один из руководителей раскопок в Сакникте. Змеиные владыки ни на минуту не спускали глаз со старого соперника – Тикаля, который то и дело предпринимал попытки собраться с силами и отомстить врагу. В 657 году, укрепив своих союзников, Йукноом Чеен в сопровождении марионеточного правителя соседних земель с витиеватым именем Бог, Разбивающий Небо, двинулся в поход на Тикаль. Через два десятка лет Тикаль восстал вновь, и опять Змеиный царь сокрушил непокорный город, покончив с его правителем. Как Тикалю удавалось противостоять всемогущим Змеям? Ученые полагают, что владыки майя действовали осторожно и зачастую сохраняли жизнь поверженным правителям. Возможно, битвы классической эпохи майя по большей части были и вовсе церемониальными. Союзники побежденных, опасаясь, что и их самих постигнет подобная участь, вымаливали им пощаду. А может быть, правителям майя просто не хватало воинов, чтобы полностью разрушить город. Как бы то ни было, Сокрушитель Городов предпочитал военным маневрам политические. Вместо того чтобы оставить Тикаль на поругание своему союзнику – Богу, Разбивающему Небо, он устроил мирные переговоры с новым правителем Тикаля. Тогда-то Чин и представил своего преемника по имени Огненный Коготь, которому предстояло унаследовать трон – и впоследствии навсегда его потерять. Дожив до более чем преклонных 86 лет, Йукноом Чеен скончался. Большинство жителей Калакмуля почли бы за великое счастье разменять хотя бы пятый десяток – но ведь цари не чета простолюдинам. Достаточно сказать, что, питаясь лишь мягкими лепешками – тамалями, они до старости сохраняли здоровые зубы. По мнению некоторых ученых, Огненный Коготь принял бразды правления задолго до смерти отца. Но, как это часто бывает, наследник великого царя проигрывал ему по всем статьям. Оправившись от череды сокрушительных поражений, в 695 году Тикаль снова поднял мятеж. На этот раз его возглавил молодой правитель со звучным именем Бог, Расчищающий Небо. Огненный Коготь созвал Змеиную армию, чтобы проучить дерзкого выскочку. Никто не знает, что именно произошло в тот августовский день. Одни ученые считают, что Бог, Разбивающий Небо, давно копивший мелкие обиды, предал Змеиных воинов на поле боя. Другие говорят, что Огненный Коготь, уже в летах, мучаясь от болей в спине, не смог разжечь в своих солдатах боевой дух. Так или иначе, Змеиная армия была разбита наголову. Через несколько лет, потеряв власть, Огненный Коготь умер, унеся с собой в могилу мечты о Змеиной империи. По мнению большинства археологов, Змеиная династия так никогда и не оправилась от этого удара, хотя и не утратила влияния окончательно. Уже к середине VIII века никто не боялся Змеиных укусов. Соседи Калакмуля даже воздвигли стелу в честь возвращения династии Летучих Мышей, где каменный воин попирает ногами змея. Между тем Тикаль взял реванш. Вака, Караколь, Наранхо и Хольмуль жестоко поплатились за былую преданность Змеиным владыкам. В 791 году жители Сакникте, всегда предпочитавшие войне любовь, предложили юношу из местной знати в мужья принцессе Тикаля. Но, увы, Тикалю не суждено было достичь вершин могущества Змеиных царей, и к середине IX века классическая цивилизация майя пришла в упадок. Мы не знаем, что было этому причиной – перенаселенность, политические распри или продолжительная засуха, – но в городах классической эпохи воцарился хаос, а в конце концов и запустение. Что если бы Змеиные цари были по-прежнему в силе? Быть может, беда прошла бы стороной? Как повернулась бы история, если бы в 695 году Огненный Коготь одержал победу над Тикалем? «Мне кажется, упадок можно было бы предотвратить, – говорит археолог Дэвид Фрейдел, возглавляющий раскопки в Ваке. – Но, к несчастью, объединения центральных земель майя под властью единого правителя так и не произошло. Это стало главной причиной анархии, военных конфликтов и зависимости от климатических условий». Может быть, когда-нибудь мы докопаемся до истины. Еще каких-нибудь сорок лет назад Змеиные цари были мифом. Двадцать лет назад их считали скромными правителями Калакмуля. И вот теперь оказывается, что они управляли самым большим и могущественным царством за всю историю цивилизации майя. Слагая обломки памятников и обрывки фактов, ученые воскрешают события давно минувших дней. Частенько им случается спорить. Так, Рамон Карраско, директор археологической зоны Калакмуль, утверждает, что Змеиные цари никогда не жили в Цибанче и никогда не теряли могущества. В 1996 году Карраско проводил раскопки крупнейшей постройки в Калакмуле – пирамиды, возведенной ранее IV века до нашей эры. Возле самой вершины он обнаружил погребальную камеру. На то, чтобы аккуратно раскопать гробницу, потребовалось девять месяцев. В конце концов, проникнув внутрь, Карраско понял, что обнаружил останки могущественного царя. Тело было обернуто тонкотканной пеленой и покрыто бусинами, рассыпанными горстями и собранными в нити. Чтобы царь не покоился в одиночестве, в жертву богам принесли молодую женщину и ребенка, разместив их останки в камере по соседству. Как вспоминает Карраско, царственные останки «были засыпаны землей и пылью. Можно было разглядеть жадеитовые бусины, но маску видно не было». Вооружившись кисточкой, археолог принялся осторожно счищать с нее грязь. «Первым делом на меня глянул глаз – прямо из прошлого», – вспоминает он. Этот был глаз великолепной жадеитовой маски – в таких хоронили царей. Исследования показали, что усопший был весьма дородным господином с жесткими, закостенелыми связками позвоночника. Его гробница поражала роскошью. Неподалеку возлежал головной убор из жадеита, в центре которого когда-то красовалась лапа ягуара. Рядом примостилась чаша, с которой взирает усмехающийся змей, а надпись гласит: «Тарелка Огненного Когтя».

Выдержки из превосходной монографии профессора В.И. Гуляева
Древние цивилизации Америки (М., 2008).
(и нет, это не переиздание книги 1970-х, а совершенно переработанная, новая подача)

Новые горизонты археологии майя. Выставка в Нью-Йорке.
Секреты древней керамики

20 апреля 1971 года в нью-йоркском элитном клубе Гролье царило необычайное оживление.
В просторных залах за сверкающими стеклами витрин переливались всеми цветами радуги самые разнообразные и неожиданные предметы - глиняные фигурки богов, высокие керамические вазы с изящной росписью, резные пластинки из полупрозрачного зеленоватого нефрита, костяные трубочки и раковинные подвески. Это были экспонаты выставки «Письменность древних майя». Они принадлежали самобытной и яркой культуре, процветавшей на юге Мексики и в Гватемале в I–IX веках н.э.

Божественная пара Близнецов древних майя перед Творцом Ицамной
(Cylinder Vase, Peten, Guatemala, AD 593-830)
Когда известному американскому археологу профессору Майклу Ко предложили стать организатором и главным распорядителем такой выставки, он первоначально даже растерялся: какая там письменность майя?
[...] И после долгих колебаний Майкл Ко выбирает другой путь.
Он решил собрать для выставки в клубе Гролье те изделия древних майя, которые относились к I тысячелетию н.э. и имели на себе какую-то иероглифическую надпись.

Располагая весьма широкими связями в самых разных кругах общества, он быстро установил контакт и с музеями, и с крупнейшими частными коллекционерами США. Положительные результаты его энергичной деятельности не заставили себя долго ждать. К назначенному дню в залах клуба были размещены сотни великолепных изделий гончаров, ювелиров и косторезов древних майя.
Среди экспонатов выставки оказалось особенно много изящных глиняных ваз с многоцветными росписями различного содержания и короткими иероглифическими надписями, которые яркими минеральными красками с большим искусством были нанесены кистью художника-каллиографа майя прямо на гладкую поверхность сосуда.
В этом смысле каждый майяский сосуд I тысячелетия н.э. напоминал рукописи майя XII–XV веков, где изображения богов и различных мифологических персонажей также сопровождались коротким пояснительным текстом.
Выставка имела у публики большой успех, но гораздо важнее то, что она дала весьма значительные научные результаты. Вскоре после её закрытия профессор Ко выпустил в Нью-Йорке красочный альбом, куда вошли фотографии всех керамических ваз, представленных на выставке в клубе Гролье.
Они сопровождались пространными и квалифицированными комментариями.

И когда специалисты ознакомились с этим изданием, стало очевидным, что мир стоит на пороге новой научной сенсации. Речь шла об открытии огромного значения, и притом в такой сфере археологии майя, которую прежде никто серьезно не воспринимал.

полихромный керамический сосуд майя с изображением
танцующих персонажей и стилизированного растения маиса,
(Наранхо, Гватемала, VII-VIII вв. н.э)

Размещая экспонаты в витринах выставки и описывая их, Майкл Ко отметил про себя, что, несмотря на весь свой богатый археологический опыт, он никогда ранее не видел сразу столько великолепных и прекрасно сохранившихся образцов расписной полихромной керамики майя I тысячелетия н. э. Подавляющее большинство этих красивых сосудов до сих пор вообще не попадало в поле зрения ученого мира, поскольку они хранились в закрытых частных коллекциях, куда попадали из рук грабителей могил - «гуакерос». Естественно, что место каждой такой находки оставалось, как правило, неизвестным.

Правда, подобные же сосуды находили и научные археологические экспедиции. Их обнаруживали в богатых гробницах и захоронениях, принадлежавших, вероятно, правителям и высшей аристократии майя.
Таким образом, имелись известные основания предполагать, что и расписные глиняные вазы, показанные в клубе Гролье, находились когда-то в царских гробницах различных древне-майяских городов на юге Мексики и севере Гватемалы.

Более тщательно знакомясь с этой керамикой, профессор Ко прежде всего обратил внимание на иероглифические надписи. Они делились на две большие группы. Первая, нанесенная кистью или резцом древнего мастера, помещалась обычно по краю сосуда и имеет стандартный, повторяющийся характер. Надпись в этом случае начинается с глагольного иероглифа, известного и по рукописям XII–XV веков и означающего «вести происхождение», «быть потомком». В середине надписи стоят знаки, передающие понятия «дорога» и «смерть». Завершает ее не совсем понятный эпитет, относящийся скорее всего к личности правителя или царя. Между этими более или менее понятными иероглифами расположены знаки в виде голов богов, большинство которых ассоциируется со смертью и загробным миром.

Вторая группа надписей расположена, как правило, возле изображенных на вазе фигур и носит строго индивидуальный характер (имена и титулы?).

При внимательном изучении изображений, расположенных на стенках большинства сосудов, можно было заметить, что все они сводятся к нескольким основным мотивам:
* правитель или царь, сидящий на троне в окружении своих придворных и слуг («дворцовая сцена»);
* двое юношей в богатых одеждах и внешне похожие друг на друга («юные правители»);
* божество в виде летучей мыши-вампира с символами смерти на крыльях;
* какие-то отвратительные скелетообразные духи и существа;
* ритуальная игра в мяч;
* сцены человеческих жертвоприношений.


полихромный керамический сосуд майя с придворной сценой
Йомчилак (Мексика), 600-900 гг.
Согласно весьма распространенной тогда среди специалистов точке зрения, эти сцены на расписной керамике I тысячелетия н.э. отображают реальную жизнь и деяния тех майяских правителей и аристократов, в гробницы которых помещали данные сосуды.

Однако как объяснить в таком случае обилие на этих полихромных вазах различных мрачных символов: черепа, перекрещенные кости, черная раскраска лиц и тел персонажей - цвет войны и смерти и т.д.? Почему на них так часто представлены омерзительные духи и божества?

И вот, вопреки мнению большинства коллег, Майкл Ко решает:
«И сцены, и тексты, запечатленные на этих изящных сосудах, относятся не к повседневной жизни майяской элиты, а к загробному миру - к Подземному царству смерти».

Таким образом, согласно предположению этого ученого, полихромная керамика древних майя была по своему назначению сугубо погребальной и изготовлялась только для того, чтобы тут же попасть в гробницы царей и высшей знати. Но для чего именно это делалось? Ответа пока не находилось.

Профессор Ко еще больше укрепился в своих выводах после того, как ему удалось доказать прямое совпадение некоторых сюжетов расписной керамики майя I тысячелетия н.э. с содержанием мифа о приключениях божественных близнецов в Подземном царстве, который излагается в эпосе индейцев майя-киче «Пополь-Вух».
Это очень важный и уникальный документ, дающий общее представление о космологии и теологии древних майя. «Пополь-Вух» был записан в XVI веке, вскоре после конкисты, на языке майя-киче, но латинскими буквами. Нет сомнения в том, что эпос был основан на сведениях, почерпнутых из каких-то древних иероглифических рукописей майя, впоследствии утраченных.

Прежде чем изложить миф о приключениях героев-близнецов в мрачных лабиринтах преисподней подробнее, необходимо хотя бы в самой общей форме познакомить читателей с философскими воззрениями майя на проблемы жизни, смерти и судьбы человека.

В глубинах подземного царства

Судя по письменным источникам, представления майя о вселенной и о смерти сводились к следующему.

Над плоской поверхностью прямоугольной земли расположены тринадцать слоев неба, каждый из которых имел свое божество. Небо опиралось на пять больших мировых деревьев, стоявших по четырем сторонам света и в центре земли. На вершинах деревьев сидели птицы. Под землей располагалось загробное царство, которое, согласно некоторым источникам, состояло из девяти ярусов. Души воинов, умерших на поле боя или от жертвенного ножа жреца, и женщин, которые умерли при родах, - направлялись на небо, в рай бога солнца. А утонувшие, убитые молнией, умершие от болезней, связанных с водой, - шли в небесный рай бога дождя.

Однако души большинства людей, умерших обычной смертью, в «домашней постели», попадали в подземный мир - «Миктлан » (ацтекск. - «Область мертвых», «Область, где мы утрачиваем себя», «Область бесплотных») - холодное и темное царство смерти, где и бродили до своей окончательной гибели. Майяское слово «Метналь », вероятно, происходит от термина науа «Миктлан» - «Смерть». Но есть и другое, чисто майяское слово - «Шибальба », от термина «шиб» - «страх», «ужас».

Во время своего долгого путешествия по лабиринтам Подземного мира душа человека подвергалась тяжелым испытаниям, ярко описанным в майяских и ацтекских мифах: переплывала зловонную реку из крови и гноя, пробиралась между сталкивающимися друг с другом горами, пересекала высокие плоскогорья с холодными ветрами, пронизывающими насквозь подобно обсидиановому ножу. После четырехлетних странствий душа попадала в самый нижний ярус преисподней, где царствовала пара ужасных богов - Миктлантекухтли (у ацтеков), повелитель Страны Мертвых и его супруга.
Оба они изображались в виде скелетов.
Сидя во дворце, построенном из человеческих костей, эта пара управляла своим ужасным царством.
Все другие божества Подземного мира находились у них в подчинении.

Kerr 7226.
Между прочим, Дэвид Стюарт считает, что божества Низа «D» и «N» - один персонаж;
меж тем, справа изображены оба, мирно беседуют между собой. Случай ипостасей?

В рукописях майя XII–XV веков бог смерти носит имя Йум-Цек (букв. «Владыка Черепов») и также изображается обычно в виде скелета. У него постоянный эпитет «Йе-Чам-Ел » - «Грозящий Гибелью», но иногда он именуется «Йум Ким-ил » - «Владыка Смерти».
По поверьям майя, вход в Миктлан находится в богатом пещерами регионе Альта Верапас в Горной Гватемале.

Но даже и там, в мрачных глубинах Подземного царства, конечная судьба человека зависела от его социального положения при жизни. Цари «воскресали» вновь и превращались в небесных богов, а рядовые общинники навеки оставались в преисподней.
Подобным представлениям полностью соответствовал и ритуал захоронения правителей.

У майя-покомам , живших в области Верапас в Горной Гватемале, в XVI веке умершего правителя помещали в большой глиняный сосуд, который опускали в могильную яму вместе с богатствами и украшениями покойного. Над этим местом насыпали впоследствии холм, размер которого зависел от силы и могущества умершего. Сверху устанавливали каменную статую правителя и ей поклонялись.
В других случаях мертвого царя облачали в лучшие одежды, украшали драгоценностями и сажали на трон. На похороны приезжали дружественные правители и их подданные, приводя с собой рабов и принося подарки. Затем умерший помещался в ящик из дерева или в каменный саркофаг в сидячем положении, со скрещенными ногами. Вместе с ним клали золото, бумажные плащи и другие ценности.
Ящик опускали в могилу, вырытую на вершине горы.
Убивали рабов и размещали их вокруг ящика. Если раб был земледельцем, вместе с ним зарывали земледельческие орудия; если он был охотником, то при нем находились лук и стрелы. С рабынями клали «манос» и «метатес» - «каменные зеркотерки» для приготовления муки из зерен кукурузы, глиняные сосуды для варки пищи, чаши для питья, тарелки и миски. Словом, делалось все, чтобы в загробном мире существование правителя ничем не отличалось от земного.
Над гробницей сооружали небольшой каменный алтарь, на котором индейцы обычно сжигали ароматную смолу и совершали другие жертвоприношения.

Но вернемся к мифу о божественных близнецах.

«У старой богини-матери Шмукане, - говорится в эпосе „Пополь-Вух“, - было два сына, Хун-Хун-Ахпу и Вукуб-Хун-Ахпу ». Они очень любили играть каучуковым мячом и поэтому целые дни проводили на игровой площадке. Однажды их шумные забавы не на шутку разозлили правителей Подземного мира, или Шибальбы по версии майя, и владыки преисподней заманили братьев в свои ужасные владения. После целого ряда трудных и неудачных для них испытаний близнецы потерпели окончательное поражение во время ритуальной игры в мяч и были принесены в жертву обитателями преисподней.

В знак своей победы владыки Шибальбы отрубили Хун-Хун-Ахпу голову и повесили ее на тыквенное дерево. Дочь одного из владык Подземного царства проходила однажды мимо этого дерева, и слюна из головы казненного близнеца упала ей на руку, в результате чего девушка забеременела. Узнав об этом и опасаясь мести отца, она убежала из преисподней на поверхность земли, где и родила другую пару божественных близнецов - Хунахпу и Шбаланке .

Герои-близнецы на сосуде для распития шоколада
(San Pedro Mártir River / Usumacinta, Guatemala 600-900 A.D.)

Вскоре они превратились в красивых юношей, мастеров ритуальной игры в мяч и искусных охотников.
Как их дядя и отец, они вызвали гнев владык Шибальбы своей шумной игрой. И те приказали им явиться в Подземное царство. Спустившись по очень крутым лестницам вниз, юноши отправились в свое трудное путешествие, которое, по-видимому, совпадало с путем души умершего человека, как его представляли себе древние майя.

Они прошли между холмами и оврагами, они добрались к месту пересечения четырех дорог разного цвета. Здесь близнецы перехитрили владык Шибальбы, послав впереди себя по выбранной ими черной дороге москита. Москит, кусая по очереди каждого из правителей преисподней, узнавал их имена, и те, согласно мифу, сразу теряли свою волшебную силу.
Всего было двенадцать поименно названных богов Шибальбы; во главе их стояли верховные владыки Хун-Каме («Первая Смерть») и Вукуб-Каме («Седьмая Смерть»). Другие боги преисподней, вероятно, олицетворяли различные болезни.

Близнецы прошли также через ряд опасных испытаний в пяти камерах, или «домах» Подземного царства: «Доме Холода», «Доме Ягуара», «Доме Летучих Мышей» (предводительствуемых Кама Соцем , или «Летучей Мышью-Вампиром») и «Доме Обсидиановых Ножей».
Наконец, владыки Шибальбы дали близнецам в «Доме Мрака» сигары и лучины, которые они должны были курить и жечь всю ночь, но утром вернуть целыми и невредимыми. Посадив на кончики сигар светлячков и привязав к лучинам пучки красных перьев, имитировав курение и горение, близнецы таким образом справились с этим заданием.

Хунахпу и Шбаланка играют в мяч с божествами Шибальбы
(Майянская полихромная ваза I тыс. н.э.)

Иллюстрация сошествия в Шибальбу; ритуальная игра в мяч

Они одержали полную победу и в ритуальной игре в мяч.
Далее, удивив владык преисподней тем, что они могли изрубить себя на куски и воскреснуть вновь, близнецы соблазнили владык проделать с собой то же самое. Хун-Каме и Вукуб-Каме были разрублены близнецами большими кремнёвыми ножами, но не воскрешены вновь.

Настоящим гимном жизни и победы человеческого разума над смертью звучат заключительные слова героев-близнецов, обращенные к поверженным богам Шибальбы:
«...Вот наш приговор, который мы возвещаем вам. Слушайте его вы все, обитатели Шибальбы… Очень немного достанется вам от крови и черепов, а игра в мяч будет не для вас. Вы будете проводить ваше время в изготовлении глиняных горшков, сковородок и камней для перемола кукурузы. Только дети чащ и пустынь будут предоставлены вашему покровительству. Но порождения света, сыновья света не будут иметь общения с вами… Грешники, искатели раздоров, носители печалей, изменники, отдающиеся порокам, - вот те, кто будет приветствовать вас ».

Но в этих же словах древнего мифа нашла отражение и одна из величайших трагедий человечества - резкое социальное неравенство не только при жизни, но и после смерти . Ведь возрождение и избавление от ужасов царства мертвых выпадали на долю отнюдь не всех людей, а только «сыновей света», то есть самих божественных близнецов и следующих их примеру правителей и высшей знати майя.
Лишь они после четырехлетнего путешествия по Шибальбе вознесутся на небо и превратятся в богов.
«Тогда они удалились от них (от обитателей преисподней. - В.Г.), - говорится в „Пополь-Вух“ о героях-близнецах, - и поднялись наверх, в средоточие света, в одно мгновение они были подняты на небо. Одному было дано Солнце, другому - Луна. Тогда осветился свод небес и лицо земли. Теперь они обитают на небесах ».


«Юные правители» (герои-близнецы из «Пополь-Вух») в Подземном царстве.
Полихромный сосуд позднеклассического времени из горной Гватемалы.

Хунахпу - один из божественных близнецов - за охотой

Следует заметить, что почитание героев-близнецов появилось очень давно и имело место у многих племен майя. Так индейцы области Верапас в Гватемале поклонялись как богам близнецам Хунахпу и Эшбаланкену . В словарях языка майя-покомам (Гватемала) Хунахпу назван «одним из самых главных идолов».

Испанский летописец Фуэнтес-и-Гусман, говоря о похоронах верховных правителей у майя-покомам, указывает, что труп хоронили во мраке ночи, после двухдневных церемоний и жертвоприношений идолу Шбаланке, с тем, чтобы этот бог сопровождал умершего в путешествии по Подземному царству.

Таким образом, культ божественных близнецов был широко распространен по всей территории древних майя. Близнецы были тесно связаны с загробным миром и, видимо, служили посредниками между Подземным царством и живыми людьми, во всяком случае, они выступали в качестве таковых для правителей и высшей знати майя.

По-видимому, история героев-близнецов лишь один из многих древних мифов, посвященных преисподней и её ужасным богам; не исключено, что в I тысячелетии н. э. на эту тему существовали целые иероглифические книги. А уцелевший в «Пополь-Вух» фрагмент о божественных близнецах составлял при похоронах представителей местной элиты важную часть погребального текста или гимна.

Самое замечательное в открытии М. Ко состоит в том, что он установил прямую связь изображений на многих расписных сосудах майя I тысячелетия н.э. с мифом о приключениях героев-близнецов в Подземном царстве из эпоса майя-киче «Пополь-Вух» (XVI в.).

Речь идет о цивилизации в дебрях тропического леса. Руины загадочной цивилизации, просуществовавшей более тысячи лет.

Древние майя. Они строили величественные пирамиды, роскошные дворцы и просторные площади. В джунглях они были господами .

Они эффективно использовали источники энергии и создавали удивительные инженерные сооружения и произведения искусства на протяжении полутора тысяч лет.

Но внезапно древняя цивилизация с многовековой историей исчезла : шумные города опустели, и над ними сомкнулись джунгли.

Код майя

Тикаль был одним из немногих городов, набравших силу еще в доклассический период, и благополучно просуществовал до конца классического периода. История этого города не прерывалась.

Но в 6 веке у Тикаля появился соперник: зашла звезда города под названием .

У майя было два города с сильными правителями: Калакмуль и Тикаль. Между ними происходили конфликты . Как правило, их инициатором был Калакмуль: он постоянно заключал союзы с соседями Тикаля против общего врага.

Икин-Чан-Кавиль и Храм Великого Ягуара

Мощным государством Калакмуль стал благодаря решительному и дальновидному правителю. Звали его Икин-Чан-Кавиль .

Он построил одно из самых известных сооружений майя, эта пирамида пережила века: .

Строительство потребовало огромных усилий. Пирамида был не только храмом, но и символом силы и авторитета правителя : предполагалось, что убедившись в могуществе правителя, люди будут переходить на его сторону.

Строить в тропическом лесу и сегодня непросто, а они строили пирамиды орудиями каменного века. Большинство технологий, которые мы применяем при строительстве крупных сооружений, были неизвестны майя: у них не было тяглового скота , не было орудий из металла .

У майя были лишь практически неисчерпаемые запасы известняка и рабочие руки. Каждый подданный государства был обязан ежегодно отработать на правителя определенное время.

Из каменоломен к месту строительства камень приходилось тащить волоком или нести на спине. Для этого у них были корзины с лямкой, или, как ее еще называют – налобной обвязкой . Таким способом можно было нести десятки килограммов камней.

Ступень за ступенью пирамида росла ввысь. По мере необходимости возводили и переставляли деревянные «леса». Блоки обтесывали каменными резцами и деревянными киянками.

Внутреннюю поверхность стен оставляли необработанной, зато снаружи наводили лоск: обмазывали раствором – так называемой «штукатуркой майя» , и красили в красный цвет.

Они знали о колесе, о металле, но на практике не использовали ни того, ни другого. Видимо, они считали, что чем больше затрачено труда, тем больше ценность сооружения.

Фасад Храма Великого Ягуара обращен за запад , в сторону заходящего солнца. Храм на главной площади Тикаля был символом власти правителя, оплатившего богам долг народа.

Икин-Чан-Кавиль построил его в честь победы над главным соперником , Калакмулем, в 736 году. Затем в 743-744 годах он нанес поражение союзникам Калакмуля, угрожавшим Тикалю: на запада и на востоке. Петля, сдавливавшая «горло» Тикаля, была разорвана.

В честь этой победы он перестраивает и расширяет дворец, возводит новые пирамиды. Тикаль в нынешнем виде – это, в основном, плоды той победы.

Скорее всего, именно он начал строительство самого высокого сооружения Тикаля – храма IV . Пирамида объемом в 200 тысяч кубометров камня высотой в 65 метров с 22-этажный дом. С ее вершины, возвышавшейся над тропическим лесом, открывался великолепный вид на город.

В других городах майя тоже строили высокие сооружения, но в эпоху правления Икин-Чан-Кавиля Тикаль был самым могущественным городом цивилизации майя. Но не единственным.

Загадочный правитель

В 400 километрах к западу еще одна династия строила свой акрополь. В 7 веке там появился незаурядный правитель. Он превратил один из самых влажных городов в мире в «Мекку» архитектуры Нового света.

Он входит в святилище, оглядывается и видит в полу отверстия с каменными заглушками . Он предполагает, что через эти отверстия продевали канаты, что поднять массивную плиту вроде нынешних опускных дверей. Он сдвигает плиту и идет вниз по лестнице, забитой грязью и каменными обломками.

Таких пирамид майя никто прежде не видел, и он начинает копать. Он идет по мокрым ступеням, добирается до площадки и видит, что лестница поворачивает. Он продолжает копать и находит потайные двери и ложные проходы – явный признак того, что план сооружения был тщательно продуман.

Наконец, спустя долгих 3 года, он добирается до основания 25-метровой лестницы. Перед ним небольшой проход и каменный саркофаг с 6 скелетами – останками тех, кого принесли в жертву, чтобы они охраняли того, кто построил этот храм. Но имени этого человека он пока не знает.

И вот, наконец, он видит перед собой дверь – огромный треугольный камень. Вместе с помощниками он открывает дверь и входит внутрь.

Там находится склеп размерами 9 метров в длину и 7 в высоту. А в нем- массивный саркофаг из единого куска известняка с резной крышкой с изображением правителя.

Ее кромка окрашена киноварью – красной краской и смазана ядом против возможных грабителей. Если бы этим способом пользовались египтяне, возможно, до нас дошло бы больше древних сокровищ.

Здесь мы видим изображение щита , такой же щит изображен и в святилище. На языке древних майя щит звучит как «пакаль». Альберто Рус открыл гробницу выдающегося правителя майя – Пакаля Великого .

Пакаль Великий

Открытие Храма надписей изменило наши представления о пирамидах майя: они не были просто усыпальницами.

Помимо лестницы строители провели к гробнице скважину в виде тонкостенной трубы . Через эту трубу любое слово, сказанное на вершине пирамиды, было слышно в склепе. Таким образом, можно было напрямую общаться с Пакалем, лежащим в усыпальнице.

20-тонный саркофаг должен был пережить вечность. Чтобы положить внутрь тело, нужно было сдвинуть крышку в сторону. После смерти Пакаля крышку поставили на месту, замуровали вход и засыпали лестницу.

Камнерезы изобразили на крышке символическую картину возрождения Пакаля в загробном мире. А также своего рода таблицу, в которой поместили 640 иероглифов с повествованием об истории правления Пакаля .

В большинстве пирамид майя практически нет текстов, с Храмом надписей ситуация противоположная: буквально каждый камень как снаружи, так и внутри напоминает о том, что здесь место упокоения основателя одной из величайших династий майя.

В 683 году на 68 году правления в возрасте 80 лет великий правитель майя Пакаль скончался . Тело покрасили киноварью и усыпали драгоценностями. Лиц укрыли нефритовой маской.

Кан-Балам

Пакаль был великим правителем, но его сын терпеливо ждал своей очереди – почти 50 лет.

Надо было успеть совершить что-то великое. На помощь пришли законы физики и матушка Природа.

684 год. Великий правитель Пакаль превратил Паленке в город, каких еще не знала культура майя. После 68 лет у власти его похоронили в гробнице, не уступающей усыпальницам египетских фараонов. Продолжить дело, начатое отцом, предстояло его сыну. Его звали Кан-Балам .

Пакаль основал династию, но укрепил государство и тем самым создал условия для ее продолжения его сын.

48-летний правитель приступил к строительству трех храмов сразу . Этот комплекс увековечил его имя.

Он построил «Группу Креста» — один из самых сложных и изящных храмовых комплексов в истории майя. Его творение возвышалось над дворцом его отца. Есть мнение, что этот комплекс отражает характер его создателя: он хотел оставить о себе память, как хотел и его отец.



Он повелел построить три сооружения: Храм Креста, Храм Лиственного Креста и Храм Солнца .

Система исчисления майя

В эту эпоху архитектура вышла на качественно новый уровень. Система исчисления майя позволяла производить сложные расчеты, не доступные другим культурам.



Майя опередили остальное человечество, введя символ для обозначения ноля . Набор из трех символов: ракушки, обозначавшей ноль, точки – единицы, и черты – пятерки в различных комбинациях позволял производить операции с огромными числами.

Греки и римляне были выдающимися инженерами, но их математическая система была ограничена, поскольку не имела ноля. Как ни странно, великие строители, философы по сравнению с майя были никудышными математиками.

Не исключено, что архитекторы Кан-Балана умели извлекать из числа квадратный корень и знали о золотом сечении , пропорции, присущие неживой природе, животным и даже человеку - 1 к 1,618.

Соотношение расстояния от макушки до пупка и от пупка до подошв почти точно соответствует .

Ученые находят эту пропорцию в сооружениях, воздвигнутых тысячи лет назад: в египетских пирамидах, в греческом . Ее изучал : есть мнение, что золотая пропорция присутствует в чертах .

Возможно, что с помощью одних палок и веревки инженеры Кан-Балама умели извлекать . В Храме Креста к этой пропорции близки пилоны при входе, сами врата и стены внутреннего помещения. Размеры боковых стен и фасадов при виде сверху соотносятся как 1 к 1,618.

Чередование квадратов и прямоугольников создает на полу Храма Креста удивительную геометрическую картину, полную мифологической и исторической символики.

Водоснабжение Паленке

Но не все здания в Паленке строились с расчетом на загробную жизнь, архитекторы думали и о более практичных вещах.

Между 800 и 1050 годом Чичен-Ица становится крупным и сильным городом. Сюда стекались люди со всех концов страны, и он извлекал их этого выгоду.

Караколь – астрономическая обсерватория

В городе среди прочих зданий выделяется Караколь , астрономическая обсерватория. Время и звезды чрезвычайно интересовали майя, в небе они искали ответы на свои вопросы.

Скорее всего майя пользовались таким приспособлением, как визир . Наблюдая за прохождением звезд через перекрестие визира, они делали определенные выводы.


Несмотря на примитивные инструменты, майя точно вычисляли движения звезд и планет и ход времени.

Караколь не вписывается в общую планировку города, но отклонение в 27,5 градусов на северо-запад соответствует самой северной позиции Венеры на небе.

Здание ориентировано на небесные тела и явления, а именно: движение Венеры и равноденствие .

. Кажется, что узкие щели расположены в беспорядке, но они точно соответствую астрономическим событиям.

Судя по тому, что пропорции и ориентация Караколя не вписываются в общую планировку, мы можем судить о роли Венеры в представлениях майя.

Венера ведет себя не так, как другие небесные тела, она движется по небу то в одном направлении, то в другом. Видимо, Караколь указывал дни, когда Венера меняет направление движения.

Зная закономерности движения небесных тел, майя создали два взаимосвязанных календаря : ритуальный и солнечный Это были самые точные календари Древнего мира .

Солнечный год майя состоял из 365 дней . Кроме того, они с не меньшей точностью определили периоды обращения Венеры и лунных затмений.

Новая эра расцвета майя

Майя потребовалось всего 200 лет, чтобы возродить пришедшую в упадок на юге цивилизацию. Но, как оказалось, на севере их поджидал не менее страшный враг : он уничтожил культуру майя, оставив города нетронутыми.

В 9 веке н.э. города классического периода майя по непонятной причине пустеют, и начинается новая эра расцвета .

При возрождении культуры на севере, майя как никогда прежде сумели на практике использовать свои познания в астрономии. Преклонение майя перед небесной механикой наложило отпечаток на архитектуру Чичен-Ицы.

Главным сооружением Чичен-Ицы стал , или «Замок», построенный в 9-10 веках н.э.

365 ступеней, по количеству дней года гражданского календаря майя. 52 плиты символизируют 52-летний цикл, а 9 ступеней – 18-месячный цикл солнечного календаря.

Храм ориентирован так, что дважды в год тень от Солнца падает определенным образом. При взгляде на балюстраду и северо-западный угол Эль-Кастильо на закате Солнца можно было наблюдать удивительную игру теней . Освещенные треугольники уступов пирамиды заканчивались у подножья каменной головой змеи. С небес на землю спускался «змей», и это означало наступление сезона дождей.

Майя видели в этом проявлению воли бога , «Оперенного змея».

Майя умели определять – дни, когда продолжительность дня и ночи одинакова. Каждый год 21 марта можно было наблюдать нисхождение Кукулькана.

Планировка города вокруг Эль-Кастильо приобрела новое качество – простор : храмы, рынок, площадка для игры в мяч, колоннады.

Скорее всего, бортики с колоннадами служили не только ритуальным целям. Возможно, сюда либо специально приглашали, либо мог прийти каждый, чтобы посмотреть, как в город прибывают процессии послов и купцов из других городов.

Эти колонны похожи на греческие и римские, но для майя это был совершенно новый тип строительной конструкции, они позволяли делать крышу плоской. Отпала необходимость в ступенчатой кладке , которая не давала 100-процентной уверенности в том, что свод не обрушится.

Конструкция колонн проста: цилиндрические барабаны ставили один на другой на прослойку из гравия. Сверху клали квадратную плиту, а кровлю делали деревянной и покрывали известковым раствором.



Теперь происходящее внутри храмов было доступно большему числу людей, нежели в эпоху классических пирамид майя. На те пирамиды поднимались только избранные, храмы ставили на вершине, и снизу не было видно, что в них происходит, а здания с колоннами были более доступны .

Гибель цивилизации майя

Однако, так продолжалось недолго, расцвет Чичен-Ицы длился 200 лет, а затем его постигла судьба южных соседей: она загадочно обезлюдела .

Когда испанцы в 1517 году высадились на Юкатане, все города майя были покинуты и заброшены . Наследники рухнувшей цивилизации жили в разрозненных поселениях, но мужественно сопротивлялись .

Покорить их оказалось трудно: вместо того, чтобы как у взять в плен правителя, им приходилось захватывать деревни по одной. Уходя, они оставляли в тылу потенциальные очаги восстания .

Воины майя убивали конкистадоров тысячами, но их оружие было бессильно против другого врага: болезни . За 100 лет погибло 90% населения Нового Света. Оставшихся в живых ожидали преследования.

Прибыл из Испании, чтобы обратить майя в христианство, и в своем рвении не знал пощады .

Ланда был идеалистом. Он прибыл в Новый Свет, чтобы спасать души, обращать туземцев в истинную веру. Но майя отнюдь не собирались отказываться от своих верований.

12 июля 1562 года Ланда сжег все рукописи майя , полагая их дьявольскими письменами. Были уничтожены знания, накопленные майя за тысячу лет, для истории это была великая трагедия .

По счастливой случайности, четыре кодекса избежали гибели в пламени и не затерялись со временем. В 19 веке часть этих рукописей удалось вызволить из рук монахов, и со временем они стали известны широкой общественности.

Археология майя только начинается

Древние майя пытались найти ответы на вопросы, глядя с земли на небо, а сейчас мы ищем ответы, глядя с неба на землю.

Недавно НАСА и с помощью современных технологий попытались найти новые, неизвестные города майя. Холмы, поросшие лесом, вполне могут оказаться руинами древних городов, заброшенных сотни лет назад. Возможно, разгадка тайн майя лежит у нас под ногами.

Археология майя только начинается : до сих пор не исследовано неимоверное число городов, храмов и прочих сооружений. «Золотой» век археологии майя впереди: к концу века это будет одна из наиболее изученных цивилизаций Древнего мира.

Майя были умны, изобретательны, но отличались склонность к насилию. Чем же так привлекает ученых поколение за поколением это высокоразвитая и вместе с тем загадочная цивилизация? Архитектура величественных дворцов и храмов? Замысловатые иероглифы? Или удивительные познания в астрономии и математике с беспрецедентным для древности понятием ноля? Или же народ, сумевший построить не деревню, не городишко, а великолепные города в одном из самых негостеприимных уголков планеты?

Во влажных тропических лесах между и Юкатаном до сир пор скрыты сотни неизвестных городов майя . Только в одном Паленке до сих пор не раскопано полторы тысячи сооружений. Если представить, какие археологические сокровища ждут ученых в городах, подобных Тикалю и Паленке, становится ясно, что джунгли хранят еще много тайн загадочной цивилизации майя .

Я предпринял искреннюю попытку сохранить объективность, однако я знаю, что сказать так – значит слукавить; никто не может не оставить отпечаток собственных предрассудков и личных пристрастий в любого рода работе. Так что эта книга не лишена субъективности. Как может историк решать вопрос о том, что является, а что не является фактом? Он делает выбор в соответствии с собственным характером и индивидуальными особенностями, личным вкусом и воображением; словом, поступает так, как поступает художник. И все же я бродил по джунглям в течение трех десятилетий, ощущал постоянные укусы насекомых, прошел через все обычные там болезни, страдая от горной болезни, поднимался на перевалы и вершины в Андах, падал, сброшенный мулами, попадал в тюрьмы (как из-за недоразумений, так и из-за слишком хорошего взаимопонимания). Все это сказалось на остроте моих романтических эмоций: они сгладились от многочисленных трений в потоке жизни. Скажем, когда мне хотелось узнать о повадках птицы кетцаль (квезал, Pharomachrus mocino; вырвав перья, местные жители опускают птицу на волю, поскольку в неволе не выживает. – Ред.), этой необыкновенно красивой птицы, отдавшей свои длинные перья вождям майя, а имя – Пернатому Змею, я лазал по тропическим лесам, проведя в них шесть долгих месяцев – время достаточное, чтобы узнать о том, как эта птица живет. Я даже попытался поймать ее, чтобы получить какое-то представление о том, каким образом майя удавалось поставлять ее перо в столь фантастических количествах, не доведя до исчезновения самого кетцаля. Когда встал вопрос об источниках бумаги у майя и ацтеков, я не удовлетворился лишь запахом библиотечной пыли, а отправился в джунгли собирать растения, из которых можно делать бумагу, и прошел через все физические лишения, обычные для подобного рода исследований. Микроскоп, история и библиотека лишь послужили подтверждением всего найденного. Таким образом, начиная с 1930 года, время от времени делая перерывы, для того чтобы что-то написать, и необходимые отступления для борьбы и романтических отношений, я отправлялся в многочисленные экспедиции, большие и малые, и пожил во всех краях, составлявших части солнечных царств Америки. Ни благородный дикарь, ни его антипод не повлияли на эти материалы. Здесь присутствует, конечно, предвзятость; однако мои разнообразные занятия в области этнографии, уводившие меня весьма далеко, предоставили мне некоторое знание местных условий – и мой отбор и интерпретация материала в определенном смысле являются квалифицированным praejudicium (предрешением вопроса).